Опойца и сушь

Святой отец имел плотные плечи и немалый рост под косую сажень, так что безбоязненно мог поноси?ть окружающих во славу Божью. На защиту обряда встал хмурый Третьяк. Спорщики быстро исчерпали доступные доводы, и батюшка Людевит с достоинством покинул собрание, разменяв лоскут рясы на пучок седых волос, вырванных из бороды старосты.

А потом Третьяк приумножил подозрения относительно своего разбойничьего прошлого.

По его заверениям, на Коростном перекрестке был прикопан пропавший в прошлом году сборщик подушной подати.

Тот еще ублюдок, бравший с мужчин деревни не по рублю, а все полтора. Как будто они шкурками горностая подтирались. Его исчезновению никто особо не удивился. Такую гниду мало было придушить. И если мотивы Рогдены, веровавшей в языческих идолов, соответствовали ее образу столетней бабки, то осведомленность Третьяка о месте расположения трупа наводила на тревожные мысли. Правда, лиходейство старосты сыграло на руку деревне. Так что обвинений, как и вопросов, не последовало.

И теперь Истимир и Лесьяр в нетерпении переступали с ноги на ногу, изнывая от желания убраться подальше от свербящего взора старосты. Холщовые котомки и лопаты из осины уже заняли свои места на плечах приятелей.

– Коростный перекресток – дурное место, – напомнил Третьяк, и на его лице второй раз за утро пронеслась тень, гонимая ветрами воспоминаний. – Лихой люд потому и убрался оттуда, что из-за баловства нечисти промысел худо пошел. Сборщика найдете в трех аршинах от чахлой березки.

Не ошибетесь. Про Скотову топь ведаете. Мертвяка туда оттащите.

На языке Лесьяра закрутился мучавший его вопрос, словно дьявольский волчок. Наконец бондарь не выдержал:

– Не страшно-то: всей Сивини раскрыться, что сборщика прибил, а? Деньги-то его куда дел? Обратно-то в деревню ничего не вернулось.

– Не я губил – не мне и возвращать. – В уголках глаз старосты пролегли опасные морщинки. – Мало ли что твоя мамка спросонья нашептала, когда я с нее слез.

Пущай она ответ и держит.

Шутка была спущена с привязи, но никто не улыбнулся. Невысказанная угроза, поданная одним взглядом, сулила ледяное соседство с пропавшим сборщиком податей.

Истимир толкнул притихшего приятеля и потащил за собой.

– Вернемся до сумерек, – бросил он на прощание.

– Ступайте с Богом. И помните: без перемочки[3 - Перемочка – когда череду солнечных дней обрывает один дождливый.] сдохнем вслед за полями.