Ложь во благо

Несясь в холл, она столкнулась с горничной, когда поворачивала к лестнице, и ринулась вниз по ступенькам, крепко держась за перила, потому что ее глаза застилали слезы.

– Джордж! – закричала она, поворачивая голову к кабинету мужа, где он часто работал из дома. – Джордж! – не останавливаясь проверить, дома ли он и слышал ли ее, она дернула тяжелую бронзовую ручку входной двери и приоткрыла ее достаточно, чтобы протиснуться наружу.

Она счесывала босые ступни о раскрошенные ракушки, но не обращала внимания на боль, несясь по дорожке и выкрикивая имя сына.

Скотт поднял голову и дергано остановился, выглядя изможденным, когда его губы дрожа сложились в улыбку. Он медленно поднял руки, и она бросилась в них.

Невероятным образом ее сын вернулся домой.

Глава 2

Слушая голосовое сообщение от Джона Эбботта, я задумалась, убьет ли он в этот день свою жену.

– Доктор Мур, – неровно, взволнованно прохрипел он. – Перезвоните мне. Она уйдет от меня к нему. Я знаю. Это случится.

Джон – который всегда приходил за пять минут до начала наших консультаций в выглаженных вещах и безупречно опрятный, который выписывал мне чеки до боли аккуратными печатными буквами, – звучал так, будто разваливался на куски.

Я дослушала сообщение до конца, а потом нажала на экран, включая его заново.

Вздохнув, я перезвонила ему. За год наших психиатрических консультаций я определила, что Джон страдает патологической ревностью. Первые два месяца мы фокусировались на его жене и ее предполагаемой увлеченности садовником.

Джон противился поведенческой терапии и решительно отказывался принимать фенотеазины. После недель настоятельных призывов он прислушался к моему совету и уволил садовника, что разрешило ситуацию. Теперь он нашел новый источник беспокойства – их соседа. Его подозрения казались необоснованными, что нельзя было бы назвать поводом для беспокойства, если бы он, помимо этого, не испытывал нарастающего побуждения убить жену.

Ожидая ответа, я открыла холодильник и достала литр молока.

Был ли Джон Эбботт на самом деле способен убить свою жену – спорный вопрос, но все же тот факт, что он почти год обдумывал это, был серьезным тому подтверждением.

Он не ответил, поэтому я сбросила звонок и положила телефон на столешницу. Я налила стакан молока, а затем отодвинула жесткий тюль и выглянула в окно над раковиной. Сквозь тонкий слой пыльцы я увидела, как моя кошка топчется по отполированному красному капоту кабриолета.