Две дорожки в счастье. Люби! И будь любимым…

Была любима? Где ответ?

Была желанна? Это – точно!»

В мозгу зажегся яркий свет,

– Он точно мой, и чувство – прочно!

– Зря говорила, «мне легко

тебя забыть чужой, далёкий!» —

и вот очнулась от того,

«характер бравый, но – не стойкий!»

– Хотела просто пошалить,

«любовь, легко уносят ветры!» —

но сердцу больно, не забыть

его объятий – километры!

– Но нет его. Душа болит,

как лист ненужный: мятый, мокрый.

«Легко», – сказала, – позабыть.

Но чтоб забыть, кричу, – Ты – подлый!

Ты всё забрал: любовь, тепло.

Ты сердце смел, моё – похитить!

Но не сказал же, мне – назло,

«забыть легко», – и тем обидеть.

*

Она рыдала день и ночь,

«Любовь нечаянно нагрянет…»

Родились – после – сын и дочь,

но без отца, ветра так ранят.

Ветра так ранят, всех – дурных,

в которых гордость – выше крыши!

От слов – хороших и простых —

с обид не смазывают лыжи…

2017г.

Разрыв.

Проснулся утром от того,

от слёз солёных, прямо – в темя!

Подумал, «плачет от чего?

Любить устала? Вот так – бремя».

*

Она ревела тихо, плачь,

лишь раздражал. «Нет, не страдала» —

подумал он, «Я – не палач.

Она не любит, лишь – устала».

Одел он, молча – сапоги.

Пальто он взял не надевая.

Она вскричала, – Погоди!

Меня не любишь? Я ж – живая!

Он ей сказал, – Прости меня.

К тебе любовь во мне остыла.

В постель ложилась не любя.

Ты этим всё во мне убила.

Чужим я был тебе – чужим!

Тепла мужского лишь хотела.

В душе не стал тебе родным.

Ты лишь желала, в страсти – тело.

Она вскричала, – Не чужой!

Ты приходи в любое время, —

и тут закрыла дверь в дом свой,

тем увеличив веса бремя.

А он ушёл бродить в тиши,

и думать, «Точно б не остался.

Смешные бабы – малыши».

– Чудные! – нежно рассмеялся.

*

А дождь по крыше звонко бил,

как звонко плачут в горе бабы,

– Меня он точно не любил!

Всё делал лишь бы, или как бы…

2017г.

Клуб.

В клуб зашёл я водкой сытый

ночкой шумной и шальной.

В баре пьяный кто, кто битый,

я же трезвый – холостой.

Пьяный пир, девчонок много,

все хотят любви в ночи.

Подбежала кривоного

девочка, как жар в печи,

и полезла целоваться,

потянула страстно в холл.

– Дочка, хочешь мне отдаться

прямо тут, где грязный пол? —

я сказал, ей, чтоб отстала,

не случилось, чтоб греха.