Честь имею

Честь имею

Николай Михайлович Ярыгин

Попаданец (АСТ)Честь имею #1

Он выжил в Афганистане, пережил развал Союза, даже в девяностые и в последовавшем за ними диком капитализме остался человеком. Может, поэтому судьба и предоставила ему второй шанс – в мир, где развитие и эволюция общества замерли на многие сотни лет, принести что-то такое, что наконец заставит его сдвинуться с мертвой точки. Здесь все по-другому, но любовь, дружба, благородство, как и зависть, предательство и подлость, такие же, как и в том мире, где он родился. А фраза «Богу душу, сердце женщине, а честь никому» там так же актуальна, как и в нашем мире. А честь всегда при нем, Алексе тан эль Зорга. Честь – критерий, рядом с которым даже жизнь отступает на второй план. И пусть он входит в высший круг аристократов этого мира, ему без разницы, король ты или простой серв, женщина, мужчина или ребенок: если ты в беде, он всегда протянет тебе руку помощи.

Николай Михайлович Ярыгин

Честь имею

© Николай Ярыгин, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Посвящается Мишель Левицкой

Часть первая

В последнее время нога стала подводить меня все чаще. Ходить становится тяжело, даже с палочкой. А при перемене погоды выкручивает так, что места себе найти не могу. В тот день колонна возвращалась с зачистки и была обстреляна издалека. Было буквально несколько выстрелов из автомата и один из гранатомета.

И вот эта граната разорвалась рядом со мной и сильно посекла мне правую ногу. И ведь надо же, почти четыре года за речкой – и ни одной царапины, а тут такое. Мне ее вообще поначалу ампутировать хотели, и только благодаря Борису Евгеньевичу Слизкому, который восемь часов собирал и шил ее, нога осталась при мне.

Что ни говори, а годы берут свое. Даже тогда, в восемьдесят пятом, сразу после госпиталя, и то легче было. Хоть и понимал, что карьера военного накрылась медным тазом и все мои планы рассыпались прахом, но истерики по этому поводу не было. Лишь в самом начале, когда речь шла об ампутации ноги, очень переживал и не спал ночами. Правда, когда врачи сказали, что все-таки попытаются сохранить ногу, немного успокоился.

За те несколько месяцев, проведенных по госпиталям, как-то свыкся с этой мыслью, что придется все начинать с чистого листа, гражданским человеком. Да и в двадцать шесть лет жизнь все равно видится в светлых тонах, даже в такой ситуации.