Случайная малышка от бывшего

О чем и сообщила на одном из свиданий, четко обозначив причину.

– И это все? – Тимофей удивленно вскинул брови. – Глупенькая такая, Насть. Меня это не пугает и не отталкивает совершенно. Более того, я рад тому, что так вышло.

Тимофей появился в моей жизни в самый сложный период и поддержал всеми силами. Не дал упасть и захлебнуться в депрессии. И поддерживает все пять лет нашего брака.

Он и по сей день выполняет все обещания, данные мне в день нашей свадьбы: любит, уважает и хранит верность. И я отвечаю ему взаимностью.

Да, у меня нет к нему крышесносной страсти, но я люблю его по-своему. А еще бесконечно уважаю мужа и испытываю огромную благодарность за то, что протянул руку помощи. Стараюсь быть Тимофею опорой и поддержкой, надежным тылом, лучшим другом.

Но дочери, разумеется, я отвечаю совсем другое.

– Да, малыш. В самом красивом платье.

– А папа в черном костюме? И потом одел тебе кольцо? И поцеловал?

– Да. В этот день и родилась наша семья. А чуть позже и ты.

Полина мечтательно вздыхает и смотрит на меня восторженно.

– Значит, для того, чтобы родилась семья, нужно надеть колечко и поцеловать? Так, мама? – Поля постукивает пальчиком по губе и смотрит на меня с хитринкой в глазах, а мне становится страшно. Она у меня мало того, что с богатым воображением, так еще и упертая. Прямо как отец.

– Так, мышонок.

– Ура, завтра тогда поцелую Ваню из соседней группы в садике, он мне оденет колечко на палец, и мы поженимся!

Пока я хохочу до слез, в дверь звонят.

– Папа пришел! – Полюшка срывается с места и несется в коридор.

Дочь обожает отца, а он отвечает ей взаимностью. У них какая-то своя ментальная, особенная связь, и я, признаться честно, им очень завидую. И немного ревную.

Муж настолько любит Полюшку, что как-то во время одной из наших ссор грозился отобрать ее у меня.

– Я лишу тебя родительских прав! – орал он, не стесняясь того, что может разбудить обожаемую дочь. – И ты никогда не сможешь к ней ни подойти, ни позвонить! А наша дочь, когда вырастет, не узнает о твоем существовании.

Я просто умирала в тот момент от этих жестоких и ужасных слов. Конечно, позднее Тимофей извинялся на коленях и за то, что повысил голос, и за свои угрозы. Разумеется, я его простила. Ради дочери. Ради того, чтобы быть с ней рядом. Потому что моя Полюшка – мое все. Моя жизнь. Моя душа. Мой воздух. Мой смысл жизни. И ради того, чтобы у нее была полноценная и счастливая семья. И отец, которого она так обожает.