Байки деревни Пухово

– Чем нарисован-то? Углём, али кирпичом красным?

– Тьфу! Вот точно! Совсем спятил! – баба Тамара постучала пальцем себе по виску. – Там трава на поле смята. С пригорка на неё смотришь – круги получаются, рисунки какие-то непонятные видно. Во как! Ничего непонятно, но красиво так!

– Хм, если тебе и подружкам твоим ничего не привиделось, то это событие редкое, – дед Женя решительно поднялся. – Таким не каждая страна похвастать может.

Мишка навострил уши и живо вышел из-под лавочки, готовый последовать за хозяином.

– Пойду-ка, посмотрю, что там такое происходит.

– Куда ж ты собрался? – забеспокоилась баба Тамара. – Ночь скоро, да и дорога туда не близкая. Подожди до утра, потом и сходишь.

– До утра ждать нельзя, мало ли кто там хозяйничает. Да и ночь мне не помеха, места-то все свои, родные, – крякнул дед. – Собери-ка мне лучше с собой пирожков.

Поняв, что спорить бесполезно, кивнула бабка Тома, засуетилась на кухне. Да и как отговоришь идти, если дед всю жизнь явления разные наблюдает? Если пропустит что, грустить станет, молчать целыми днями.

В молчании-то и ей тогда тоскливо. Так что, чем спорить с дедом, лучше отпустить его. Глядишь, увидит этот круг, да и отгадает, что там такое происходит. На такое дед Женя великий мастак.

Солнце медленно уползало за кромку деревьев, золотя листву. Тропинка, усеянная листьями подорожника, петляла меж стволов и уползала в гору. Дед Женя шёл со своим старым брезентовым рюкзаком на спине, впереди бежал Мишка, деловито обнюхивая кусты.

Ночь медленно подбиралась к Пухово, а потом накрыла его в одно мгновение своим тёмным покрывалом. Всё вокруг затихло, в мир вошли совсем иные звуки. Тихие и таинственные.

Дед Женя продолжал уверенно идти дальше. Все тропы Пухово, тайные и явные были давно хорошо известны ему. Хищников в этих краях не водилось, опасаться было нечего. На памяти деда только в одну, особо морозную зиму, к деревне вышли оголодавшие волки. Небольшая стая успела задрать козу у одного из соседей и нескольких кур.

Жители объединились и отпугнули их, потом несколько ночей жгли костры на окраинах. Подействовало. Стая в их краях больше не появлялась.

Немного срезав путь, дед Женя прошёл через колючий ельник и начал подниматься на высокий холм, поросший травой и душистыми травами, за которым скрывалось Дальнее поле.

Лет двадцать с лишним назад на Дальнем ещё выращивали рожь. Однажды техника на уборку не пришла – то ли что в городе случилось, то ли ещё где.