Трафаретчица

 – До семи.

Зен пожал плечами, и про труп благополучно забыли. Демон поднял куда более важный вопрос.

– Когда мы начнем нормально питаться?! – возмущался он, расхаживая по кухне. – Скрипач вернется из командировки через неделю (он единственный, кто умеет готовить в нашем коллективе), жрать до его приезда кашу и брокколи я не намерен.

– Я забочусь о твоем здоровье! – вякнула в свою защиту Луна, и Михаэль затянул рассказ, настолько умный и проповедующий, что даже сматюгнулся всего пару раз. Здоровый, крепкий парень, с утра небритый и растрепанный, в трусах с криво пришитым карманом и футболке с надписью «Добрый фей», ходил по кухне, говорил вкрадчивым голосом и время от времени окидывал нас пронзительным взглядом.

Я флегматично пила чай, Зен устроился на подоконнике с пакетом мороженых ягод и громко грыз их вместе со льдом. Луна сидела на стуле, притянув колени к подбородку и, окутанная черными волосами как шалью, обиженно смотрела на Демона.

– Раскумекали? – в завершении поинтересовался он.

– Шевелится.

– Кто?

– Труп, – спокойно пояснила я и подлила в чашку кипятку.

– Тапком в него кинь, раз так раздражает.

– Вирина, это траф…

– Заткнись, – любезно попросила я.

– Сегодня должен быть выходной! – разорялся Демон, закуривая третью по счету сигарету. – Я в воскресенье работать не собираюсь.

– Сейчас придет Вероника и зашвырнет тапком уже в тебя.

День был безнадежно испорчен.

В четыре утра меня разбудил голос пилота, сообщающий о посадке самолета, всю командировку я грезила одним лишь отпуском, хотела уехать в загородный дом и пропасть на недельку. Задвинуть шторы, закрыть дверь на замок и спустить пустоту с цепи, пусть побесится, сгрызет все что хочет: хоть дом, хоть меня – все равно буду лежать на кровати и пялиться в потолок.

Декабрь встретил меня дождем и ветром. За пятнадцать минут пешего пути я насквозь промочила замшевые сапоги, рассчитанные на суровые русские морозы, а не нежданную оттепель. В штаб-квартире меня встретил труп, обещающий месяц интересной разнообразной работы, которая осточертела еще пять лет назад. В зеркале меня встретило отражение, с которым мы не виделись месяц и полторы недели, ужаснулось и попросило больше не приходить.

Чай – единственная моя отрада, чай – спасение и успокоение, пью его и умирать не собираюсь, хотя очень хочется.