Скрываясь от гуронов

Слуга с вытянутым лицом потащил корзину с омарами к морю, опустил на гальку и со всех ног побежал за второй.

Капитан и Дэниз стали бросать омаров в волны. Омары были большие, чуть меньше фута[2 - Фут – 30,46 см]. Они шевелились, ползая в корзине друг по другу, топорщились клешнями, норовили ущипнуть. В воде они, замерев и покачиваясь несколько мгновений на волне бледно-рыжим тельцем, всё же шли на дно и терялись там, в темноте и мути. Выкинув почти всех омаров из первой корзины, Дэниз отошла и отвернулась, глядя в воду у камней.

Капитан поддёрнул манжеты и, подняв корзину, высыпал оставшихся омаров в воду. Отбросив пустую корзину в сторону, он высыпал в море вторую, потом, чуть подальше – третью.

Они пошли назад к своему столу.

– Почему ты плакала? – спросил капитан у Дэниз.

– Ты сердишься на меня? – спросила она.

– Нет, скажи, почему ты плакала? – не отставал он.

– Не сердись, – сказала она. – Я плакала, потому что думала о тебе.

Он ничего не ответил, помог Дэниз сесть и посмотрел на слугу, который уже шёл к ним с подносом.

Обед прошёл тихо, ели они мало, они только со всё возрастающей нежностью глядели друг на друга так, что видавший виды слуга, подходивший к ним с новой переменой блюд, не смел сказать лишнего слова. Когда капитан подошёл к хозяину, чтобы расплатиться, тот, пряча глаза и ёжась от непонятно откуда возникшей вдруг деликатности, пробормотал:

– В таверне, наверху, есть комната для гостей… Она сейчас пуста.

И положил на стойку ключ.

Капитан замер и глянул на Дэниз. Та взяла ключ со стойки и сказала тихо:

– Пойдём.

Возвращались они поздно.

В карете Дэниз всё время плакала, твердила ему, что любит его и всегда любила, с самого первого дня, и что-то объясняла про своего мужа, а он, уже мечтая о новом свидании, всё целовал и целовал её мокрое лицо и умолял успокоиться.

А по дороге к себе в гостиницу капитан с горечью думал, как беззащитно сейчас висел на шее Дэниз тот серебряный образок с девой Марией, который он много лет назад купил в Гаване вместе с мантильей, а потом отдал ей, как никчёмную безделицу.

Ночью ему приснился сон.

Он подсадил Дэниз в карету, помог сесть и укрыл ей ноги, и уже хотел садиться сам, как кучер вдруг щёлкнул кнутом, и карета медленно тронулась.