Ночь смерти

Любому, кому вы отдадите это дело, придется начинать с самого начала, а это потребует времени, которого у нас нет. Я знаю преступника, знаю, как он действует, как думает. И что ему нужно.

– Что ему нужно, лейтенант?

– То же, что и раньше. Признание его гениальности.

– Это ваше дело, Даллас, – после долгой паузы произнес Уитни. – Закройте его.

– Слушаюсь, сэр.

Ева отключила связь и въехала в ворота, остановив машину у дверей роскошного особняка, который Рорк сделал своим домом.

После вчерашнего ненастья обледеневшие ветки деревьев поблескивали, словно покрытые серебристым лаком.

Декоративные кусты и вечнозеленые растения были покрыты сверкающей ледяной пленкой. За ними возвышался дом, больше похожий на крепость, с облицовкой из дорогого камня и сотнями квадратных метров стекла.

В нескольких окнах в сером утреннем свете сверкали огнями наряженные елки. Улыбнувшись, Ева подумала, что даже ее суровый Рорк поддался рождественскому настроению.

Ни у Евы, ни у Рорка в жизни не было так много красиво наряженных елок, под которыми лежали бы подарки в праздничной упаковке.

Их детство не было счастливым, и каждый компенсировал это по-своему. Рорк выбрал деньги, став одним из самых богатых и влиятельных людей в мире. И на пути к этой цели он не брезговал никакими средствами. Ева предпочла служить закону, став частью системы, которая не смогла защитить ее, когда она была ребенком.

Каждый из них сделал свой выбор: Рорк выбрал власть денег, Ева – власть закона.

И вот почти год они вместе – с того дня, как их случайно свело убийство, которое расследовала Ева. Она до сих пор удивлялась, как такое могло случиться.

Ева оставила машину перед домом, поднялась по ступенькам и, войдя, окунулась в роскошь, о которой обычные люди могут только мечтать. Старое полированное дерево, сверкающий хрусталь, бережно сохраненные старинные ковры, произведения искусства, которым позавидуют музеи.

Стянув куртку, Ева хотела бросить ее на столбик перил, как делала всегда, но затем, стиснув зубы, все же повесила на вешалку.

В непримиримой войне с Соммерсетом, дворецким Рорка, наступило молчаливое перемирие. «На Рождество никаких боевых действий», – решила Ева. Если только Соммерсет не нарушит перемирие, то она уж как-нибудь продержится.

Она обрадовалась – хотя вряд ли это можно было назвать радостью, – что Соммерсет не вышел ей навстречу и не стал, по обыкновению, шипеть на нее. Ева направилась в большую гостиную.