Лисья нора

 – В понедельник тренер Эрнандес вышлет мне подписанные копии факсом. Добро пожаловать в команду.

Тут полагалось бы сказать «спасибо», однако Нил не смог выдавить из себя ни звука и продолжал сверлить взглядом пол. Ваймак не стал дожидаться ответа и пошел искать Эрнандеса.

Задняя дверь с лязгом захлопнулась. Нервы у Нила сдали. Он метнулся к туалету и едва успел влететь в кабинку, прежде чем его вывернуло наизнанку, хотя желудок был пуст.

Мать бы просто взбесилась, если бы узнала, что он наделал.

Память о том, как она драла его за волосы, была еще свежа. Столько лет они скрывались, переезжая с места на место, и вот теперь, благодаря Нилу, все их труды пойдут насмарку. Он знал: мать ему этого бы не простила, – и потому грудь стягивало обручем еще сильнее.

– Прости меня, – шептал он, давясь и кашляя, – прости, прости.

Спотыкаясь, Нил добрел до раковины. Прополоскав рот, поднял глаза на свое отражение в зеркале. Черные волосы, карие глаза – обычная, заурядная внешность; в толпе не заметят, не запомнят.

Именно этого он и добивался, но сработает ли маскировка против репортерских фотокамер? Слегка поморщившись, он склонился ближе к зеркалу и оттянул несколько прядей. Убедился, что светлые корни пока не отросли, облегченно выдохнул и подался назад.

– Университет… – пробормотал он себе под нос. Звучит как мечта, а на вкус как пепел.

Нил дернул молнию на спортивной сумке и сунул в нее контракт. В раздевалке его ждали оба тренера.

Не проронив ни слова, он направился к выходу.

Когда он шел мимо парковки, из задней двери внедорожника Эрнандеса высунулся Эндрю Миньярд; его губы растянулись в издевательской улыбочке.

– Слишком крут для таких, как мы? Даже в одну тачку с нами не сядешь?

Нил скользнул по нему взглядом и ускорил шаг, а дойдя до конца парковки, перешел на бег. Стадион, Лисы и их заманчивые обещания остались позади, однако неподписанный контракт в сумке давил тяжким грузом, пригибал к земле.

Глава вторая

Нил давно потерял счет аэропортам, которые ему довелось повидать, но до сих пор чувствовал себя в них неуютно. Вокруг полно людей – только успевай поглядывать по сторонам, да и с фальшивыми документами летать рискованно. После смерти матери остались кое-какие связи, так что паспорта ему делали на совесть, и тем не менее при каждой проверке сердце все равно неистово колотилось.