Нарисованное небо

Нарисованное небо

Alexander Coutny

Долгая, долгая жизнь. Зак – жил. Зак – существовал. В один из обычных дней, он открыл глаза. Он понял, что всё на самом деле не так, всё имеет другие цвета. Он существовал. А ведь нужно было просто увидеть. Увидеть своё – Нарисованное небо.

Alexander Coutny

Нарисованное небо

Элена как всегда пристала в самый неудобный момент. Мелкие капли слюны, вылетавшие из её рта при разговоре, упали на предплечье. «Как же противно». Я отложил пачку бумаги, прошнурованную толстыми красными нитками.

– Ну показывай, Ангелочек. – по лицу расплылась фальшивая улыбка. Обычно в такие дни я долго лежу перед сном и думаю. Мечтаю, или лучше сказать, представляю, что этого всего нет. Как нет её и их, и меня, и кого-то ещё. Стараюсь не представлять кого-то конкретного, иначе, мысли становятся навязчивыми, не отпускают. Но всё же Элена фигурирует в таких представлениях часто и тут уже я бессилен.

Она запрыгивает мне на колени. В заднем кармане розовых шорт лежит что-то железное и колючее. Впивается в кожу, мясо. «Больно».

– Вот это да! Неужели к нам приходил художник? – игнорируя боль, я щелкаю её по носу, мягко и нежно. Она заливисто смеётся.

– Папочка, это я нарисовала.

– Врушка. Небось мама помогала. – «Нет, перебор. Сложно найти эту грань. Сейчас я переборщил». – Ну всё, верю. Как такому цветочку можно не верить?

Она опять улыбается. «Пронесло». Я смотрю на безобразные каракули. Кривые облака, косые лица незнакомых людей с надписями: Мама и Папа. Какие-то зеленые пятна на заднем фоне, прерывистые нити, показывающие горизонт. «И вот это вот придется повесить на холодильник?». Я уже собирался отдать рисунок назад, но что-то меня остановило. «Абсурд! Сумасбродство! Но небо над головой слишком похоже. Похоже не точь в точь, а контурами, оттенками, стилем. Как буд-то оно нарисованное. Точно. Вон я вижу четкие линии обводящие облака, голубую штриховку с просветами, чёткий овал солнца. Да, именно овал! А лучи слишком прямые и контрастные». Я скидываю Элен с колен. Она тупо смотрит на меня, но ничего страшного, ей не привыкать. Не то что бы она тупая. Просто ребенок. По лицу пробегает ветер. Его я тоже вижу. Линии как помятая бумага с серыми вставками в местах особенно большой скорости. «Нет, не может этого быть. Не может».

…

Уже в третий раз я пробегаю глакзами по одной и той же странице. «Что-то не сходится. Но где ошибка? Не получается, не получается!».