Ультранормальность. Гештальт-роман

– Ты дурак что ли? Этот мусор, что нам толкают на факультете, вообще ни в какое сравнение…

В спешке попрощавшись, Стрельцов направился внутрь. Сперва длинный коридор, увешанный афишами звезд эстрады муниципального масштаба, послушать которых ходят престарелые и слабопомнящие. Среди них и образцовый оркестр ФСБ. Затем с плакатов смотрят местные юмористы, популярные еще в нулевые, проплаченные районной ячейкой партией власти. Поворот на лестницу, а затем, на втором этаже, туда, куда указывала нарисованная той же шариковой ручкой стрелка – на малоприметное помещение.

Это даже не актовый зал, а скорее переоборудованное в таковой подсобка, ранее служившая складом.

Внутри находилась небольшая полукруглая сцена, вокруг которой стояли рядами стулья разных размеров, изготовленные то из пластика, то из древесины, иные основательно шатались. Свет притушили, поэтому помещение казалось больше по размерам, чем есть на самом деле. Одинокий прожектор с потолка светил в центр сцены. На сцене стоял табурет и доска для рисования.

Такие часто в офисах вешают – чтобы задачи и штрафные очки сотрудникам прописывать.

Солнечный свет пробивался над-через старыми дырявыми, но очень плотными шторами. Это позволяло разглядеть ждунов. Из примерно сорока мест они занимали только пятнадцать. За редким исключением все сидели по одному, никто не разговаривал. Впрочем, чего стоило ожидать от такой убогой вывески? Наверняка случайные люди, коротающие время, как и он сам. Лиц не видно. Да и какая разница кто из них кто?

Стрельцов пробрался на ощупь в первый ряд и сел с краю, в трех стульях от грузного мужчины, который шумно дышал носом.

Руки на его животе не сходились, и он раз за разом делал попытки сцепить их вместе. Контакт пальцами еще более-менее удавался.

Началось все минут через пять, чуть позже запланированного времени. На полусцену вышел человек средних лет. Самый обыкновенный: в невзрачных брюках и простой темной рубашке, без колец, браслетов и цепочек, непривлекательной повседневной внешности – и будничным жестом начертил на доске маркером схематическую фигуру человечка.

Он не поприветствовал собравшихся, не представился, не объявлял никому благодарностей за то, что это мероприятие состоялось. Просто вышел и начал свой «разговор о языке».

– У аборигенов Австралии нет такого понятия как «дерево». С деревьями они сталкиваются каждый день, но дерево как явление для них отсутствует, потому что у них нет подходящего слова, обозначающего дерево.