Ночная Фурия

Как он посмел прикоснуться к моей дрожащей от злости персоне? Будь он неладен, красавчик – оборотень по имени Картер. Этот тип имел дурную славу у женского населения дворца. Жестокий, амбициозный, беспринципный мужлан. Хотя нужно отдать должное – чертовски хорош собой и умеет быть обаятельным, когда ему что-нибудь нужно.

Подушка заглушила мой голос. И я не смог передать весь спектр ядовитых слов, которые далее последовали. Оборотень попросту посильнее вжал моё лицо в кружевное великолепие, заглушая вырывающиеся из горла неприличные слова.

– Где он, Мэди? – Картер пропустил мои ругательства мимо ушей и продолжил активно ощупывать пышные юбки в поисках украденного мной предмета.

Дворец короля Хенри Первого пользовался дурной славой у таких воришек как я. У короля на службе состояли лишь верные псы его величества – элитный отряд оборотней. А Картер являлся главой этого отряда. Горячий самец был моим бывшим другом, бывшим женихом, бывшим любовником. (Вернее, он был бывшим у моей хозяйки, ведь я теперь она.

Чёрт, как всё сложно!) В общем, не сошлись, так сказать, с ним характерами. Она-то с ним сошлась, а вот он с ней – нет. Он бросил Мэди после того, как получил, что хотел, морочил ей голову (как это похоже на горячих самцов). Или это по-другому называется: «Поматросил, да и бросил». Каюсь, была она молодой и дурной.

– Да пошёл ты лесом, по терновым зарослям голышом, – прошипел я, когда он задрал юбки и начал лапать мои аппетитные «булочки».

– Эх, Мэди, Мэди, ты в курсе, что за проникновение во дворец тебе полагается каторга?

– Я прибыла на отбор невест, идиот, – сильно оскорбилась(ся), когда бывший любовник Мэдисон заржал.

– Детка, ты не тянешь на девственницу, а посему ты тут со злым умыслом. Так что, расскажешь, зачем проникла во дворец?– бывший жених, отсмеявшись, задал вопрос лилейным голосом.

– И кто виноват в том, что я не девственница? – не удержалась(ся) от вопроса. – И вообще, если скажу, что тебя хотела увидеть? Как тебе такой поворот? А? – оборотень притих, принюхиваясь.

– Хм, ты говоришь правду. Но тебе верить, Меди – себя не уважать.

Он дёрнул моё безвольное тело на себя. И я оказалась(ся) в его объятьях. Бывший потянулся к моим губам, но замер. Я помянул всех демонов до седьмого колена, когда он остановился в миллиметре от губ и принюхался.

– Ты пахнешь лесной малиной, дорогая, – мои глаза от страха в этот момент полыхнули голубым светом. Ну, что сказать? Переволновался.