Караоке а-ля русс

Так орут заплутавшие в лесу грибники в надежде, что их кто-то услышит за десятки километров, или чтобы, в крайнем случае, распугать всё зверьё. Недоделанные вокалисты принялись лажать с самого начала песни, как только «ночь по улицам пошла, звездной поступью цариц…». Ближе к припеву накал голосов усиливается, и жилы на шее Поночки разбухли до того, что вот-вот лопнут.

« То-альк-а-а-а рюмка водки на стале-е-е-е

Ветер пла-ачет за акно-о-ом…».

На припеве Поночка сдох. Сначала он дал «петуха», а потом и вовсе засипел сорванной глоткой.

Уксусу приходится отдуваться за двоих. Ноты, которые ему приходится брать (точнее мимо которых он поет), настолько высоки, что он завывает бабьим голосом.

«Бо-о-олью-ю атзыва-а-ются ва мне-е-е…»

Создаётся ощущение, что человек громко рыдает из-за того, что на столе осталась последняя рюмка. Но наш стол ещё полон. На только что принесённом официантом блюде дымится огромная гора жареного мяса, вокруг которого расставлены салаты и нарезки, сеты суш и роллов, исходит паром кальян.

И водки здесь далеко не рюмка, а две пузатых бутылки. Кроме водки на столе красуются две бутылки вискаря и бутылка винтажного Вермута (специально для Светки).

– Рублей конечно! – Дует жаром в ухо Буратина.

– Хм…– я презрительно морщусь, продолжая наблюдать, за плавающими в клубах дыма звёздами эстрады. – А чё не баксов?

– А ты Славик не прикалывайся. Мне нужно пятьдесят лимонов рублей, а не баксов, потому что я реалист.

Последняя фраза Буратины вызывает у меня непроизвольный спазм в горле, как раз во время затяжки, и я закашливаюсь, порционно выплёвывая дым, который небольшими клочками ваты повисает над столом.

Сидящая напротив Светка, настороженно привстаёт.

– Слава, ты в порядке?

– Нормуль, Светик, – сиплю я, поворачиваясь к Буратине. – Так значит ты у нас реалист?

– Да реалист! Пятьдесят лямов, это вполне реальная сумма, которая нужна мне для определённых целей.

Чтобы сбить першение в горле, я делаю большой глоток виски, занюхиваю запястьем, взбодрившись, иду в атаку.

– Даже стесняюсь спросить, что это за определённые цели такие.

– А ты не стесняйся, у меня от друзей секретов нет. Я свалить хочу, Славик. – Последнюю фразу Буратина произносит с надрывом, и мне на секунду показалось, что он вот-вот разревётся.

– К-куда? – Я настораживаюсь.

– Куда угодно, лишь бы подальше…в идеале, в Америку.

– А здесь тебе чего не живётся?

– А это что, жизнь? Совсем задавили, продыху не дают.