Грозовая девушка

Грозовая девушка

Олег Николаевич Шевчук

Гроза. Этот сон снился мне каждую ночь. Повторялся. Был моим благословением и проклятьем. Гроза. Льющие с неба холодные потоки воды. Разрезающие тучи яркие вспышки молний. Грохочущий, яростный, гром. Вдалеке, за потоками ливня, стояла девушка и спокойно смотрела вверх. Глаза её светились.

Я сидел на крыльце и смотрел в небо. Низкие тучи, словно серые волны, торопливо катились вдаль.

Не знаю с чего всё началось. Молнии – такие красивые. Они всегда ослепляли меня.

Глядя на них, я думал, что может и сам нечто большее. Что может быть просто ещё не вспыхнул и чего-то жду. Так мне казалось.

Желание пришло ко мне внезапно, примерно год назад, с очередной молнией, и так же внезапно я осознал, что смогу его осуществить.

Девушка. Девушка, которую я создам из грозы. Настоящая Грозовая девушка – вот чего я хотел.

Гроза подходила всё ближе. Ветер усиливался. С неба начали падать первые тяжёлые капли.

Я поднялся, зашёл в дом и закрыл дверь. Английский замок в ней сухо и отрезвляюще щёлкнул.

Глупая мечта.

Я прошёл в комнату, уселся в кресло и закурил.

Мечты потому и называют мечтами, что им нет места в реальности… Грозовых девушек не существует…, и люди не могут оживлять. Не могут создать ничего, что будет выше их.

Я подошёл к холодильнику, достал банку пива и выпил залпом.

У меня проблема, я знаю… Ну и что? Кому какое дело, сопьюсь я в конце концов или нет? Для чего не спиваться? Продолжать монотонную жизнь?

За первой банкой последовала вторая, третья… Опьянение не наступало.

Моя голова оставалась забитой глупыми надеждами и фантазиями. Я смотрел в потолок, но видел, чувствовал, за ним небо. Мысли текли вяло, сбивались, но всё равно возвращались к Грозовой. Смогла ли бы такая девушка сделать молнии другими? Зелёными или красными, например… Гроза с разноцветными молниями – это должно быть красиво…

Уснул я в эту ночь быстро. Точнее даже не уснул, а вырубился прямо возле холодильника, сидя на корточках и прислонившись к нему спиной.

Мне снилось что-то, какой-то тихий голос, говоривший то, что я слышать не хотел. Укора в нём не было, лишь правда. Правда, от которой не хотелось жить.

Прошло несколько дней. Неделя. Может две. Утром и днём я работал, вечером «до точки» пил, вырубался и всеми силами, в снах, гнал от себя проклятый, тихий и холодный, шёпот.

В очередной вечер я снова напился. На улице совсем стемнело, а меня вдруг охватил неясный стыд.