Без лица

Тяжелая обстановка дома, постоянная слежка матери, всё только усугубляло ее состояние. Прожив всю свою жизнь с черствыми, ничем не привлекательными людьми, делающими только свою работу, проводя вечера в молчании, за гаджетами, она чувствовала такое острое одиночество, что хотелось уйти куда-нибудь от этого мира, чтобы на самом деле остаться одной навсегда. Тяжелее всего давалась школа.

Утром она должна была включить панораму и оказаться в цифровом классе. Картинки мелькали перед глазами, тесты, постоянные тесты и скупые объяснения тем.

Некому было задать важные вопросы о устройстве мира, о истории родного края. Всё, что выходило за рамки программы предлагалось искать в интернете. Но и он не отвечал на многие запросы, отделываясь типичными описаниями древнего мироустройства или короткой фразой: нет доступа.

В итоге Инга на уроках только делала вид, что учится. Чаще всего рылась в сети в поисках старых сайтов с напечатанными книгами прошлых столетий. Оттуда она черпала больше информации о настоящей жизни людей, чем из официальных школьных материалов.

Ей хотелось оказаться в мире, где люди еще ходили друг к другу в гости. Или нечаянно зачинали детей, любили друг друга, писали стихи. Никто из ее сверстников не писал стихов. Считалось, что эта литературная форма отжила, являясь рудиментом прошлого. Никто не учил, не читал стихи и уже практически не читал книг. Короткие клипы, короткие тексты, все сжато, все предельно упрощено для восприятия – это модное веяние современного времени раздражало, не питало потребность знать, разбираться, учиться новому.

В школьной системе, основанной на личных достижениях, присваивались баллы, которые отражались потом в личной карточке и карточке семьи. Количество баллов позволяло выбирать свое будущее. Множественные тесты определяли специальность будущего работника, и ребенок с четырнадцати лет обучался уже только тем дисциплинам, которые потребуются ему в будущей профессии. С детства решался вопрос о предназначении, не надо было выбирать, искать, решать свое будущее.

Все решала система.

С Ингой возникли проблемы. Она не сдала тесты в четырнадцать лет. В пятнадцать еле-еле вытянула на биолога. В шестнадцать ее чип, после четвертой перезагрузки данных, опять вышел из строя. И тогда стало понятно, что девочка портит семейную статистику, лишая будущего свою мать. Мать заказала дочь в возрасте двадцати семи лет, имея хорошую статистику и высокий рейтинг репутации.