Запасной козырь

 – Куда ты еще с этой бандурой, – он слегка подтолкнул сумку, – можешь намылиться?

На мгновение зеркало отразило их обоих – похожих, что называется, как две капли воды, но все-таки чем-то неуловимо различных.

Глаза готового к схватке бойца и глаза готового к работе художника одинаково зорки и сосредоточенны, но тени в глубине их – разные.

– Да есть одна тема… – плюхнувшись на пол, Борис принялся шнуровать кроссовки. – Клык обещал меня сегодня в настоящий бой выпустить. Если не подведет…

– Что еще за Клык? Почему не знаю? Ну-ка колись, брателло, – Глеб подмигнул.

– Ну… тренировки тренировками, про это все знают. Но там есть реальный бойцовский клуб. Ясен пень, я тебе ничего не говорил, угу?

– Могила, – ухмыльнулся Глеб. – А Клык главный, что ли? Странная кличка.

– Ну типа менеджера. Не самый главный, но за всем следит. Черт его знает, почему Клык – то ли укусил кого-то, то ли с зубами что-то не то. Ну вот Клык обещал меня сегодня в настоящий бой пустить. Если главный их разрешит.

Такие дела! – одним стремительным движением поднявшись с пола, Глеб перебросил через плечо ремень сумки. – Так что можешь сходить в церковь и помолиться за своего братца. Стать настоящим бойцом – вроде как второй день рождения. Шутка! – Он подмигнул.

– Может, лучше помолиться, чтоб тебя там не прибили? – задумчиво проговорил Глеб и прислонился к двери, перекрывая выход. – Ты как, хорошо подумал? Тебе оно надо?

– Ты чего, братан, испугался за меня, что ли? Не смеши мои тапки! Я их всех на раз сделаю.

Ты же меня видел на ринге, все говорят – ураган. Нет?

Но Глеб продолжал стоять возле двери, не давая брату выйти:

– Одно дело на ринге… Правила, рефери, секунданты, все дела. И то всякое бывает. А ты говоришь – бойцовский клуб. Это же бои без правил, так? Я про такие слыхал… Могут и убить… И очень запросто…

– Прочь с дороги, куриные ноги! – Борис обхватил брата, приподнял и легкой подсечкой усадил на пол. Очень осторожно усадил, как стеклянного.

 – Ну не куксись ты так. Ничего со мной не будет. Я крутой, но не тупой.

Не поднимаясь, Глеб уперся в дверь вытянутой ногой:

– Тогда я с тобой пойду.

– Вот еще новости! За каким лешим? Ты ж у нас художник, товарищ нежный, чувствительный. А там кровища, зубы летают, уши трещат, ну и мать-перемать, не без того, – засмеявшись, Борис взъерошил брату волосы.

Отпихнув его руку, Глеб сердито буркнул:

– Нежный, говоришь… – но тут же усмехнулся.