Пятницкий

Похлопывая руками в шерстяных варежках по полам полушубка, он закончил развесёлую плясовую и начал неслыханную, грустную песню про рябину.

Митрофан сразу понял: песня очень хороша. Слушал неотрывно, забыв про мороз и бенгальские огни.

Песни лились дальше всё интереснее, ни одной из них не завозили ещё в Воронеж. Певец увидев, что народу прибавилось, снял варежки и достал со дна чемоданчика несколько тонких книжечек.

Привычно, на распев продекламировал:

Еду из Москвы в Одессу с необычным интересом.

Песни разные пою и слова их продаю.

Налетай, почти задаром

Можно петь за самоваром, можно в свадьбу, именины

В сватовство и на родины!

А всего-то четвертак, это чуть ли не за так!

? Ничего себе за так! ? пробурчал Васька. ? За четвертак можно щи с мясом неделю хлебать!

? Ещё послухаем, ? решил Митрофан, несмотря на холод, резво лезущий под его кафтанчик.

Васька не стал спорить, рассудительно подумав: «Певец, поди, не дубовый. Должно пойдёт скоро в кабак греться. Не грех послушать ещё немного».

А Митрофан ловил каждое слово. Он никогда не слышал таких песен и уже представлял, как споёт их дома, в Александровке!

Всё время Митрофан мысленно подлаживался под мотив. Иногда подпевал тихонько, никому не слышно шевеля только губами, иногда просто напрягал связки в местах переката голоса.

Одно он сейчас знал точно ? ему нужна эта книжка с песнями.

Митрофан, невыносимо стесняясь, подошёл к певцу чуть с боку.

Когда тот перестал петь, неловко, не зная с чего начать, дотронулся до его руки.

Тот обернулся, поправляя малахай и спросил:

? Чем могу служить, сударь?

Митрофана никогда ещё так не величали. Он растерялся окончательно. Во рту пересохло. Чуть собравшись, вытащил руку из кармана и протянул к певцу открытую ладонь. На ней лежали монетки.

? Сударь желает купить Песенник? Это всегда пожалуйста! Только тут шестнадцать копеек, а надобно двадцать пять.

Митрофан опустил голову.

? Да ты, похоже, немой! Может, тебе песенник не нужен вовсе?

Несколько человек, что не успели отойти, рассмеялись.

? Брешешь, ничего он не немой, сам ты с глушью! ? выкрикнул Васька и тут же, на всякий случай отодвинулся назад, примеряясь дать дёру.

? Нашёлся заступник! Я тебе уши то сейчас надеру, ? притворно рассердился певец и вновь обратился к Митрофану: ? Ну, чего заробел? За шестнадцать копеек не продаётся!

? Что стоишь качаясь

Тонкая рябина…

В первое мгновение никто не понял, откуда идёт этот чистый голос.