МиГера. Задача – выжить

Но прежде чем они скрылись из виду, успеваю сделать ещё три результативных выстрела, заставив столько же молодых «коров» рухнуть неподалёку. На этот раз справилась на сто балов: один выстрел – одна туша. Отлично. Настроение начинает возвращаться в норму. На сегодня хватит.

Жалко, конечно, этих красивых и сильных животных. Но ничего не поделаешь. Выбор стоит так, что либо они умирают – я становлюсь на шаг ближе к закрытию контракта, либо они живут, а я… Вот у меня вариантов больше. Могу сдохнуть, могу дальше как-то жить, но в любом случае с Экзотта сбежать не получится.

Единственное условие, которое позволит покинуть планету, – полное выполнение контракта с корпорацией, как бы «работодателем». Так что увы и ах. Между эргами и мной я выбираю себя любимую. Слишком много отдать долгов надобно, а находясь здесь, этого не сделаешь.

Можно было бы подстрелить ещё пару-тройку, но это лишнее. Негласное правило охотников, которое было обязательным к исполнению, гласило: не бери больше, чем можешь унести.

Успеть бы этих до темноты разделать и упаковать, день уже на исходе.

Откровенно говоря, охотиться именно сегодня совсем не собиралась. Место в грузовом отсеке ещё есть, конечно, но как бы перегруза не случилось, что не лучшим образом скажется на характеристиках летуна. Пожадничала. Однако уж больно удачно стадо на пути подвернулось. Да хорошее такое, жирное. Грех не воспользоваться удачей. Ибо удача промысловика – дама ветреная и обидчивая. Обидеть легко, задобрить сложно.

Давно и не мной замечено: проигнорируешь такой подарок – заманаешься потом искать нормальную дичь. Так что суеверия – дело такое: все смеются и тем не менее лишний раз стараются не искушать эту такую переменчивую деву.

Ну да ладно. Теперь начинается самое сложное и муторное, бляха муха. Потому что грязное, монотонное и опасное. Однако что поделать? Работа есть работа. Тяжелый вздох сам собой вырывается из груди.

– Пчёла, ко мне, – отправляю голосовое сообщение на искин летуна и начинаю не особо спеша сворачивать лёжку.

Не спеша потому, что таким вот образом оттягиваю начало неприятной, давно опостылевшей работы.

Через пару минут машина (которую любой землянин, живший двести пятьдесят лет назад, в конце двадцатого или в начале двадцать первого века, опознал бы как квадрокоптер, только очень большой), гудя четырьмя импеллерами, вздымая кучу пыли пополам с вырванной травой, плавно опустилась рядом, зависнув в полуметре от поверхности.