Фарфоровый поезд

– Нравится?

Голос До раздался прямо над ухом и так неожиданно, что Тим даже выронил фигурку смешной собачки, которую держал в руках. Тим в ужасе ахнул, но фарфоровая собачка остановилась в дюйме от пола и закачалась, как будто была подвешена на резинке. До подняла фигурку и со смехом вернула Тиму:

– Тут ничего не разбивается. Чай готов.

Тим медленно пил крепкий чёрный чай с печеньем и вопросительно глядел на До. Та сидела в кресле напротив, качая туфлей, носок которой едва виднелся из-под платья – но, скорее всего, она тоже была сама по себе.

Наконец До глубоко вздохнула:

– Хочешь спросить о чём-нибудь? Спрашивай.

– А вы не обидитесь?

– Вы?! – До опять засмеялась. – Ну нет, так не пойдёт! Только на ты, хорошо?

– Хорошо. Ты – настоящая?

До вскочила и, схватив край длинного шлейфа платья пальцами, закружилась по залу:

– А какая же ещё!

– Ну, я хотел сказать… ты необычная.

– Конечно. Кстати, подрастёшь – говори так всем девушкам. Ладно, ладно! Я-то знаю, что ты имеешь в виду.

У меня вот даже пальцы на шарнирах – гляди. Но у нас тут всё настоящее. И необычное. Ты привыкнешь. А со временем, может быть, и поймёшь это.

Тим в замешательстве почесал затылок – сейчас он ничегошеньки не понял.

– А что это за поезд?

– Это смысл существования всей планеты. – До вдруг расхохоталась так, что схватилась за живот. – Ну и лицо сейчас у тебя!

Тим посмотрел влево, где висело зеркало, – вид у него и правда был смешной.

– Давай я сама тебе кое-что расскажу. Мы сейчас едем вокруг света, – она неопределенно махнула в сторону окна, за которым проносилась ровная степь с редкими кустами.

 – Мы всегда едем вокруг света. Это так увлекательно! Разные страны, люди, города… Мы не выходим из поезда, но прекрасно знаем обо всём, что творится там… – До опять махнула рукой. – И если встречается что-то, что кажется хозяйке интересным, то она создаёт новые фигурки. Так это остаётся жить навсегда.

– Так это всё она?! – Тим удивлённо оглядел фарфоровые богатства.

– Конечно.

Ты сам увидишь, как это происходит. С хозяйкой ты познакомишься завтра. У неё нет имени, но ты можешь звать её Марта.

Тим осторожно взял с ближайшей полки фигурку морского офицера, одетого в старомодный китель:

– Как это – останется жить навсегда? Теперь он – бессмертный?

– О нет. – До подошла и провела пальцами по плечу фарфорового моряка. – Той страны, где он служил, больше нет. И его самого тоже. Но люди будут помнить – и о нём, и о его стране.