Сны

Он просто смотрел, как Лестер вводит ребенку инъекцию за инъекцией и чего-то ждал.

Мне почему-то показалось, что он ждет меня.

За годы своей работы я научилась четко определять, насколько тяжелым является состояние пациента по расстоянию, на котором мужчина в синей рубашке находится от него. Конкретно сейчас все было очень плохо.

Я подошла к кровати. Лестер кивнул на приборы – кислород нагнетался в легкие мальчика под самым высоким давлением, но его уровень в крови все равно быстро снижался.

Реаниматолог молча уступил мне свое место и отошел в сторону.

Я продолжила его дело, понимая, что толку по-прежнему не будет. Ребенок вот-вот умрет.

Стиснула зубы, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Почему-то пришло в голову, что, если бы Эрик дожил до десяти лет, он мог быть похож на этого славного паренька.

Невольно для самой себя я посмотрела на посланника смерти. Тот глядел на меня внимательным выжидающим взглядом, будто хотел сказать: «Ты знаешь, что нужно делать».

Глубоко вздохнула, сосредоточилась.

Потом зажмурилась и перешла на другое, особенное зрение. Во всполохах разноцветного пламени, которым в тот же миг засияло тело Алекса Вокка, я отыскала длинную толстую свечу. Ее узкий фитилек был черен, как смоль, и от него исходила едва заметная струйка дыма. В моей ладони тоже появилась свеча – другая, короткая, горящая ярким высоким пламенем.

Я осторожно поднесла ее к погасшей свече мальчика и окунула черный фитиль в желтоватый теплый огонь. В груди больно кольнуло, зато приборы тут же радостно запищали – уровень кислорода в крови Алекса стал расти.

Я рвано выдохнула, обернулась и встретилась с круглыми, как монеты, глазами Лестера.

– Ты – ведьма, – с искренним восторгом в голосе выдохнул он.

Я криво улыбнулась, понимая, что очередная передача огня не пройдет для меня даром. Завтра мне будет плохо. Очень плохо.

Ну и ладно. Ребенок будет жить, а значит, оно того стоило. Как и всегда.

Будучи человеком, постоянно имеющим дело со смертью, я, конечно же, пыталась узнать о ней как можно больше.

Я прочла кучу философских и эзотерических трудов, посвященных этой теме, неоднократно беседовала со священнослужителями и шарлатанами, именующими себя экстрасенсами. Все они – и люди, и книги – говорили о том, что смерть – это другая форма жизни. Что бояться ее глупо, так как она неизбежна, а встречать ее надо с радостью, ведь избавившись от бренного тела, человек избавляется от боли и обретает смысл всего мироустройства.