Тайна горы Тарнук

Тайна горы Тарнук

Ольга Бриз-Трошина

Признайтесь, вам никогда не хотелось превратить зловредную математичку в паука? Вы разве не мечтали, что перед контрольной учительница ВДРУГ, НЕОЖИДАННО, простудилась, улетела отдыхать, ну, или просто заблудилась в двух шагах от школы? Ать, два – развернулась, и, вместо школы, отправилась в лес. Самый настоящий. Особенно такой, как в нашей книге – Дальний. Столкновение двух миров неизбежно. Помощи ждать неоткуда, наблюдатели – раса тарви – соблюдают нейтралитет. Стражи леса, дети, и, да, учителя объединятся против общей угрозы.

Какой? Узнаете! Будут и приключения, и стррашненькое! Волшебство идёт в школу! ГО-ТОВЬ-ТЕСЬ!

Темниковой Людмиле Михайловне,

Каменской Елене Петровне, посвящаю.

Пролог

Двести лет назад.

– Про-охор! Волчье племя!!!

Темнота и туманная мгла покрыли и крик, и самого бредущего: тот шумно дышал, ступал неуверенно, тяжело – третьи сутки без сна. Давно должны были выйти к деревне, но лес всё не заканчивался…Сквозь тучи прорвалась, ослепив, ярко-жёлтая луна, и вокруг сразу забормотало, запузырилось.

Подошвы начали проваливаться во что-то податливое и мягкое.

– Куды завёл?! – встрепенулся мужик. – Потрох свиной! – стылая осенняя вода мгновенно забралась за голенища. – Гутарил, Филюрины – от сто вёрст …?! – ткнув батогом, и не ощутив дна, мужик, едва не свалившись, выругался: полы длинного шерстяного сюртука изрядно отяжелели.

Схватив обеими руками спасительный шест, – между руками что-то свисало, – заблудившийся крутанул головой, и, на мгновение, оцепенел: позади никого не было.

– Шельма! – прошипел Никифор, лёгкое облачко его дыхания слилось с сизым туманом, столбом поднимающимся вверх, – убёх!

Он до боли вглядывался в темноту, вертелся, и, уже с трудом отрывая ноги, успел сделать несколько размашистых шагов до того, как трясина проснулась…

Повезло – племяш тоже зуб на отца имел. И хотя не доверял ему Никифор, – барчук барчуком, – выхода не было, пришлось наобещать с три короба.

Племянник, прирождённый охотник, знал эти места, как свои пять пальцев. Лес уважал, и тот отвечал ему тем же.

Убёг Прошка, провёл, как отрока сопливого. Тяжесть в руке вернула желание действовать. Со своей ношей Никифор не расстался бы ни за что на свете. Утерев злые слёзы, он повыше поднял большой мешок. Неуклюже переваливаясь, беглец прощупывал батогом дно, с силой вырывая то одну, то другую ногу. «Утоп, может?» – пронеслось вдруг, но не вызвало ни тени сожаления.