Брак под вопросом

Первые 3–4 месяца жизни младенец спокойно спит на балконе большую часть дня, позволяя матери нормально отдохнуть и привести в порядок детские вещи, квартиру и себя». Ну-ну.

В конце концов, я смирилась с ситуацией: активно заказываю на дом еду, на уборку дома «забила», да и на свой внешний вид, признаться, тоже. Дни мои проходят однообразно, но совсем не уныло: если бы Иван не явил себя миру, чем было б мне заняться? Да и Васька не дает скучать: то утащит что-нибудь нужное со стола и сломает (порвет, разобьет, съест), то нальет лужу в неположенном месте и тогда мне, конечно, приходится экстренно приниматься за уборку.

Но сегодня у нас царят тишь да гладь, да Божья благодать. Поэтому кое-как я поела с ребенком на руках, накормила недовольного Василия и плюхнулась в кровать – в прежнем составе и с планшетом в руках.

Посижу немножко "вконтакте". Ой, страничка Саши открыта.

Вот скажите честно. Вы бы на моем месте удержались от порыва заглянуть в личные сообщения мужа?

"Ты просто русалочка в этом образе – тебе так идут локоны".

И если вы думаете, что это сообщение было адресовано законной жене, то вы глубоко заблуждаетесь…

Глава 2

Я во все глаза уставилась на сообщение, отправленное моим мужем некой Татьяне Резвановой. Перечитала еще раз, пытаясь понять смысл и вспомнить, когда в последний раз он так восхищался мною. Память молчала.

Ванюшка кряхтел под боком, возмущаясь долгому отсутствию сладкого, питательного молочка. Васька, отпихивая ребенка, протискивался на свое привычное место – под мой теплый бок.

Он вообще уверен, что самый любимый сыночек в нашей семье – это он, а Андрей с Иваном – это так, жалкие недоразумения, которых мы взяли в дом исключительно по доброте душевной. И очень обижается, когда я отпихиваю его от себя во время кормления малыша.

Но сейчас мне было не до наглого кота. Да и про ноющего ребенка я как-то позабыла, чего уж там.

Голову стиснуло железным обручем, тело странным образом отяжелело, руки – почему-то ледяные и одновременно потные – вцепились в планшет, как в последнюю надежду на спасение.

Спасения не было.

Вот они – эти строчки, адресованные другой женщине. Не мне, законной жене, с которой он прожил двадцать лучших лет своей жизни.

А может, не лучших? Может, я себя обманываю?!

В памяти тут же всплыло, как Сашка, когда родился Андрей, взобрался на крышу двухэтажного строения напротив родильного дома и кричал там "Я вас люблю", размахивая руками и букетом красных гвоздик.