Болезнь

Скорее, он отвечал что-нибудь вроде:

– С удовольствием, но много дел, – и добавлял туманно, – неотложных.

Игорю Андреевичу хотелось, чтобы любое происшествие, связанное со смертью, шло как бы мимо него и, не касаясь его, протекало где-то сбоку.

Лишь раз случилось ему оказаться на кладбище. Он пришёл на могилу жены. Затащили его туда её родители.

Зайдя на территорию кладбища, Игорь Андреевич абстрагировался от окружающего. Рассматривал местную архитектуру, разговаривал со сторожем (разумеется, не о смерти).

Как мог оттягивал момент приближения к могиле.

Но они всё же подошли к ней. Веяло холодом. Игорь Андреевич поёжился. Рядом с могильной плитой стоял стол.

Тёща разложила на нём еду и заботливо пригласила сесть:

– Кушай, Игорёк, водочки выпей. Помяни жёнушку.

Сама тёща встала и положила конфет у надгробья, пусть, мол, «угостится».

Игорь Андреевич стоял в недоумении. «Угостится? – думал он. – Да, как она угоститься-то может? Нет у неё теперь ни языка, ни зубов, ни пищевода.

Желудка у неё нет. Ничего нет. И самой её нет. Так что это за издевательство такое?»

В ужасе смотрел он на трапезу родителей жены, что наполняли свои желудки в присутствии покойницы, желая ей «угоститься», хотя та была уже не в состоянии.

Он смотрел на их подвижные губы и языки, алчущие насыщения. Наконец, ему стало казаться, что они едят его жену. Едят и приговаривают: «Нежненькая-то какая попалась».

Жуют как будто не только ртом, а всем своим существом.

Глаза пустые, холодные. И взгляд жадный устремлен лишь на то, что поедают:

– Да, мясо в этот раз отменное. Самое то на закусь, – торопливо проговорил тесть, засовывая в рот непомерные куски, давясь и чавкая.

Игорь Андреевич, весь белый, медленно приближался к калитке, родственники же со звериным нетерпением продолжали трапезу. Он отпер калитку и прокричал:

– Жрите-жрите, скоты, ироды! Только я вам не достанусь. Меня вы на двоих не поделите! Не дамся! Не дамся!

Игорь Андреевич кинулся бежать в сторону выхода.

По пути он споткнулся, влетел головой в могильную плиту – и сразу же помер.

Большая любовь маленького человека

Неокан Авдосьевич был человеком скромным. Имел он скромные потребности. За женщинами ухаживал скромно, украдкой. Высматривал их маленькими глазками и любовался. Любовался и предвкушал. Иногда предвкушал, как знакомиться будет, иногда – как не будет знакомиться. Но предвкушал что-то всегда.