Лед и пламень

Глупая и бессмысленная война! Зачем темным отсталый мир, если в их родном хватает места и разнообразных удобств, о которых ланги и не слышали?

Тесно прижавшись к Геральту Свейну в темноте кареты, думала я совсем о другом. Перед глазами проносились события недавнего прошлого, когда я чуть не стала жертвой безумной супруги возлюбленного. Элиза Свейн, графиня Местрийская, мстила мне за внимание мужа и заодно собиралась использовать столь ценный магический артефакт, как последняя светлая, для государственного переворота и помощи одержимой сестре.

Она выкрала меня из ванной Геральта, когда мы… У меня, как всегда при таких воспоминаниях, покраснели уши – воспитание давало о себе знать. Заниматься любовью с мужчиной неимоверно приятно, но у меня слишком мало опыта, чтобы свыкнуться с нравственными аспектами. Приемные родители не уставали твердить о мерзости близости, темные же проповедовали чувственные удовольствия. Наверное, я потихоньку становилась навсейкой, потому как жаждала вновь ощутить внутри упругое естество Геральта, стать ножнами для его клинка.

А ведь не так давно наши отношения меньше всего походили на любовные. Моя мнимая сестра пленила Геральта в Мире воды и обрекла на участь постельной игрушки. Его – темного, для которого гордость важнее жизни! Я лечила Геральта, а потом стала невольной пособницей побега. В итоге оказалась в Веосе и развлекала бы сейчас весь род Свейнов, если бы не та самая одержимая сестра Элизы. Именно она разглядела во мне наиви, а я спасла Геральту жизнь после очередного покушения.

Словом, иногда чувства рождаются из пережитых вместе испытаний. Их на нашу долю выпало с лихвой.

И вот, когда я надеялась на тихое мирное счастье, пришло письмо некроманта его величества, Хозяина смерти Соланжа Альдейна. Он настойчиво требовал прибыть во дворец.

Я гадала, пропустят ли меня стражники. Вдруг Соланж забыл внести меня в списки? В королевский дворец просто так не попадешь. Геральт молчал и, сжимая кулаки, смотрел в окно. Пару раз он порывался что-то сказать, но упирался взглядом в злосчастное письмо и сжимал челюсти.

Я же недоумевала, зачем понадобилась Соланжу. Геральт – понятно, все-таки Элиза его жена. Сейчас ему, наверное, сообщат, что она мертва, казнена по высочайшему приказу, и поведают обо всех темных делах графини. Надеюсь, его ни в чем не обвинят: Соланж ведь подозревал, что именно Элиза виновна в болезнях королевы. Ее величество Евгения постоянно хворала и уже напоминала тень.