Крылья колдуна

Одежда практически истлела, но, скорее всего, он занимал высокое положение в обществе.

Тиль осторожно прикоснулась к массивному серебряному перстню на хрупкой фаланге, оторвала уцелевший лоскуток обивки гроба и растерла его в пальцах – бархат.

– Неси цистерну, – приказала она Ульриху, топтавшемуся у края. – Останки на удивление хорошо сохранились, – заметила вслух, хотя тролль скрылся из виду. – А ведь тело лежит тут никак не меньше сотни лет.

Тиль аккуратно переместилась ближе к изголовью гроба. Стараясь не изгваздать светлый плащ, присела.

– Прикус слегка неправильный, нижние резцы кривые, – пробормотала она, склонившись над оскалившейся мумией. – Но зубы в отличном состоянии. Скорей всего, тебе не было и тридцати.

Взгляд ее переместился к ржавым цепям, опутывающим скелет.

– Боюсь, нам никогда не узнать, что ты натворил. – Тиль заглянула в пустые глазницы и прошептала. – Сейчас ты обретешь покой, колдун.

Тяжелые шаги Ульриха приближались, а Тиль все вглядывалась в черную глубину глазниц, будто пытаясь выведать последние секреты мертвеца, когда мумия вдруг дернулась и ее зубы клацнули у самой щеки женщины.

– Он живой! – воскликнула она. – Живой!

– У? – Ульрих невозмутимо посмотрел на нее, держа в лапище цистерну с бензином.

Тиль осторожно подошла к краю могилы, глянула вниз.

Мумия едва заметно подергивалась, тяжелая цепь провалилась до позвоночника, сломав хрупкие нижние ребра.

Тиль жестом остановила тролля, судорожно пошарила в кармане плаща и вынула телефон.

– Шеф, у нас чепэ, – выпалила, дождавшись ответа. – Высылайте команду.

* * *

Она сидела в машине, когда послышался шум вертолетных лопастей. Хищная металлическая птица опустилась неподалеку, оранжевые фигурки людей поспешили вверх по холму. По крыше машины барабанил дождь, который все же вспорол брюхо тучи и теперь лил как из ведра, окна запотели от дыхания тролля. Тиль включила дворники, и они шустро заработали, смахивая воду с лобового стекла.

Два оранжевых человечка выпрыгнули из вертолета и потащили на холм носилки.

– Пристегнись, – сказала Тиль троллю, который сидел сзади. – Нам здесь больше нечего делать.

* * *

Полтора года спустя

Роберт Тавриди сидел на стуле в кабинете мануального терапевта и чувствовал себя крайне неуютно. Стул был комфортным – мягкое сиденье, удобный наклон спинки. Освещение не раздражало глаза.