Девственница для альфы

Остатки здравого смысла покинули ее голову, и лишь тягостное влечение осталось господствовать над помутненным разумом. Только бы он не передумал, только бы не лишил ее удовольствия. Незнакомец глухо зарычал. Еще одно мгновение, и Лайма погрузилась в сладкий дурман, окутавший их тесно сплетенные тела.

Сизый туман, рваными лохмотьями висевший над мостовой постепенно рассеялся. Вместе с ним рассеялся и морок. Что здесь произошло? Лайма сидела на дороге, дрожа от холода и сжимая в руках туфлю. Падение, огромный волк, незнакомец, спугнувший зверя и… Господи, неужели он изнасиловал ее? Нет-нет, все было как-то… по-другому.

Она с трудом припомнила последние события. Вот черт! Она сама отдалась этому извращенцу! Лайма швырнула туфлю, и та гулко ударилась о металлический бак. Куда подевался этот негодяй?

Она судорожно обернулась. Никого. Домой, скорее домой. Запереться на все замки, зашторить окна, забыть эту жуткую ночь. Забыть красавчика. Все забыть. Наверное, ей еще повезло.

Лайма попыталась встать, поморщившись от боли в травмированных ладонях.

Но это мелочи. Ссадины, царапины – она жива. Из-за мусорного контейнера метнулась тень и в следующее мгновение тяжелая туша пригвоздила ее к мостовой. Над перекошенным от ужаса лицом нависла оскаленная пасть. Лайма не слышала собственного крика – лишь яростное рычание взбешенного зверя на краткий миг озарило сознание, которое тут же погрузилось в бесконечную боль.

Серые тучи растеклись по краям глубокого темного неба, освобождая свою пленницу-луну.

Серебряный диск озарил мягким светом мрачную улочку и обезображенный труп бывшей стриптизерши клуба «Пинкертон».

Глава 2

Неделю спустя…

– Ева, ты не видела мои резиновые сапоги?

С первого этажа донесся нетерпеливый крик отца. Снова здорова. Человеку сорок лет, а он до сих пор ничегошеньки не может найти без посторонней помощи. Даже в собственном доме. Ева вздохнула и аккуратно положила платье на кровать.

– Иду, папочка! – крикнула она, спускаясь по ступенькам.

 – Ох ты горе мое луковое, ну вот же они.

Она кивнула в сторону. Отец растерянно оглянулся, обводя взглядом просторную прихожую. Сапоги стояли возле обувного комода.

– Что бы я без тебя делал, – улыбнулся он.

И в самом деле. Что бы они оба делали друг без друга. Ева обняла его и чмокнула в небритую щеку.

– У-у-у, колючка.

Она потерла губы. Ей нравилась его легкая небритость и запах сосновых иголок, исходящий от одежды.