Мир, не стоящий детской слезинки

– Как же, «в полном объеме»! Можно подумать, они смогут достать и высадить такие же замечательные крокусы… Ты слишком благодушен, милый, вот что я тебе скажу. Наш адвокат…

– Ой, ну не заводись из-за пустяков, Мэри, – хозяин вновь отхлебнул пива. – Да и выиграть это дело вряд ли представляется возможным. В конце концов, ты своей рукой отказалась от замены старых труб на новые, пластиковые…

– Не надо смешивать все в одну кучу, Джо! Яма, оставленная на участке на сутки, это не шутка. У нас тут маленький ребенок, в конце концов!

– Во-первых, у нас есть Анита, во-вторых, раскоп огражден по всем правилам…

– Ах, оставь, пожалуйста! Ограждение, правила… Кому будут интересны их правила, если наша дочь свалится в эту яму? Тебе известно что-нибудь насчет прав ребенка?

– Гм… – мистер Левинсон вновь отхлебнул пива.

– Вот я читала одного писателя – он русский, между прочим – так у него сказано: «весь мир не стоит одной-единственной детской слезинки» Русские и те понимают, заметь!.

.

Джозеф лениво допил пиво из баночки и потянулся за второй. Когда Мэри садится на своего конька, насчет защиты прав человека вообще и ребенка в особенности, спорить с ней бесполезно. Лучше просто пропустить мимо, переждать, как ураган в Майами…

– Между прочим, билеты до Рио-де-Жанейро взяты на среду, – желая увести разговор от огнедышащей темы, произнес он, распечатывая пивную жестянку. – Так что не пора ли понемногу заняться багажом, дорогая? Дорога дальняя, нужно все предусмотреть…

Миссис Левинсон, сбитая с конька на полном скаку, поперхнулась, хлопая накрашенными ресницами.

– Эх, хорошо там сейчас… – мечтательно произнес Джо, стремясь закрепить успех. – Зима, лучшее время в Рио. Отдохнем от нью-йоркского пекла…

– Надеюсь, Анита отправляется с нами?

– Ну разумеется. И не только Анита, но и Гарри. Вряд ли можно во всем полагаться на тамошнюю полицию. Безопасность прежде всего…

Мистер Левинсон внезапно осекся, выпучив глаза.

Над ухоженной лужайкой возникло нечто, напоминающее магический шар, торчавший в гостиной у миссис Брэдли, только увеличенный до неприличных размеров. Двенадцатифутовая сфера, окутанная радужным сиянием и сеткой электрических разрядов, издавала невнятный треск и шипение, на глазах угасая. Еще пара секунд, и на густой подстриженной травке обозначилось нечто, более всего напоминающее помесь шмеля, осьминога и улитки одновременно.