Однажды в Челябинске. Книга вторая

 – Ради чего я это делаю? Ради кого? Ради себя? Ради Арсения? Ради негодяев, к которым я проникся за эти месяцы больше, чем к кому-либо ранее? Вот он, самый необдуманный и спонтанный поступок в моей жизни!»

Я встал на парапет, развернулся и опустил правую ногу в поиске ближайшей опоры. Крепко ухватившись за перила, я стал спускаться по холодной металлической лестнице, стараясь не смотреть вниз и по сторонам. Стоит потерять концентрацию и…

Ботинок соскользнул и словно якорь потянул меня вниз. Больной бок обожгло болью.

Пальцы разжались. Одна варежка даже на ступеньке осталась, будто намертво примерзла. Я полетел вниз.

Правда, в состоянии свободного падения я находился чуть более метра и приземлился на решетчатый пол первой горизонтальной площадки, машинально вскочил и от испуга прижался вплотную к белой стене здания, дабы не перекувыркнуться уже в настоящую пропасть. Так и просидел с минуту, ухватившись за прутья ограды и опасливо поглядывая на следующую площадку, пологую и не отвесную.

Хотя и на таких в мороз можно знатно навернуться.

Времени прохлаждаться нет. Координацию и выдержку терять непозволительно. Отдышавшись и сняв варежку с лестницы, я продолжил путь – стальные конструкции бренчали под ногами, порывы редкого ветерка посвистывали меж прутьями.

Уверовав в собственные силы и оступившись в первые же минуты, я стал смотреть на вещи трезво. Не слишком ли все это серьезно для 16-летних: «Люди в таком возрасте думают, что у них есть мозги, а на деле их нет.

Совсем. Только жажда риска, самонадеянность, непоколебимая уверенность, что они контролируют ситуацию. А по факту ни того, ни другого», – думал я, преодолевая пролет за пролетом.

«Я не такой, как остальные мои сверстники», – минуту назад считал я. Выходит, что такой. У меня явно есть знания, но нет умений, нет должного опыта. А как еще набираться опыта, не набивая синяков и ссадин? Теперь я понимаю, что имел в виду Арс, когда говорил, что хочет жить на полную катушку. Сидя дома за учебниками, я, получается, приобретаю меньше, чем теряю, так? Тогда для чего же я пролез в хоккейную школу, если не для…

– Ты куда лезешь, паршивец?! – раздался старческий голос из окна выше.

Я припал к лестнице. – Оставь ее в покое, козел! Она не хочет с тобой говорить, слышишь?! Уходи, а то я сброшу что-нибудь тяжелое на твою башку!

– Не надо. Я ухожу, ухожу.

– Вот же народ пошел. Ни страха, ни совести, – подключился второй голос – теперь откуда-то снизу.