Эфирное время

Эфирное время

Полина Викторовна Дашкова

Убит скандальный телеведущий, журналист Артем Бутейко – яркий представитель желтой прессы, известный своим коварством и беспринципностью.

Наберется не меньше сотни людей, у которых могли бы быть мотивы для убийства. Стыд – одно из самых сильных человеческих чувств, способное подтолкнуть к преступлению, и жертва почти всегда виновата в том, что она жертва!

Полина Дашкова

Эфирное время

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

ЭФИР – предполагаемое во всем пространстве вселенной вещество, по тонкости своей недоступное чувствам…

    «Толковый словарь живаго великорускаго языка» Владимира Даля

Глава 1

Артем Бутейко тупо глядел в зеркало на свое бледно-зеленое, распухшее лицо.

Глаза были холодные, мутные, как утренние московские лужи, подернутые зыбкой наледью.

– Опять будем Новый год встречать вплавь. – Молоденькая гримерша Люба скорчила кислую рожицу и стала быстрыми легкими движениями наносить тон на небритые щеки Артема. – Слушай, Бутейко, может, тебе валерьянки в глаза закапать?

– Зачем? – вяло удивился Артем. – Это только коты от валерьянки возбуждаются.

– А ты и есть кот, – подал сонный голос оператор Егор Викторович, отхлебнул остывший кофе и закурил.

– Ничего вы не понимаете, – снисходительно улыбнулась Люба, – во-первых, все вы коты, у всех у вас суть животная, во-вторых, у тебя, Бутейко, взгляд какой-то мертвый, а от валерьянки глаза блестят. Барышни в прошлом веке ее закапывали, отправляясь на бал или на свидание. И еще уксус пили, для романтической бледности.

– Образованная, – проворчал Артем, потягиваясь с хрустом, – ненавижу образованных женщин.

До эфира оставалось пять минут.

Артем подумал, что именно с этой фразы и стоит начать свой игривый обзор самых грязных сплетен за прошедшую неделю.

– Хватит меня мазать, – он поморщился и грубо оттолкнул Любину руку с розовой губкой. Он сильно потел и боялся, что в жарком софитовом свете по лицу потечет грим.

Отыграла коротенькая бравурная музыкальная заставка. Повисла тяжелая тишина, какая всегда бывает перед эфиром. Длится она не более минуты, но кажется, будто проходит вечность.