Казнь должна состояться

Так о чем я?

Я спросил после этого случая у Габриэль, говорит ли это что-то обо мне. Может, о моем происхождении? Но она сказала, что не может это объяснить.

Но, хоть и не отвечала она на некоторые вопросы, в остальном была абсолютно открыта. Мы обсуждали книжки, которые она приносила мне из своих странствий, много смеялись, а когда Габриэль рассказывала мне о своих путешествиях с Алатырем и Симарглом (еще до того, как Алатырь был заключен в камень), она будто проживала все заново – Габриэль в такие моменты вставала и начинала отчаянно жестикулировать и буквально изображать все происходящее в ее рассказе в лицах.

Смеялся, когда она рассказывала, как Симаргл сопротивлялся приему горького зелья после ранения в плечо (я спрашивал ее: "Зачем Симарглу зелье, он же бог и не может по-настоящему быть раненым!". Но она отмахивалась и говорила: "Ничего ты пока не понял – бога по-настоящему может ранить только бог, а тогда именно это и произошло!" Ну и зелье для снятия боли, естественно, нужно), почти плакал, когда она рассказывала, как они втроем смотрели, как Чернобог почти проткнул Алатыря мечом и вместе с Симарглом смогли прочесть спасительное заклятье.

Кстати, в такие моменты часто и пес оказывался рядом. Он внимательно слушал, а Габриэль неизменно улыбалась, бросая на него взгляд. И этот взгляд будто говорил: "Ты помнишь?" И мне невольно казалось, что и рассказ тоже, в общем, не для меня.

Но сейчас я расскажу не о былых приключениях, в которых не участвовал. Мой рассказ о том, что произошло, когда Чернобог вновь вырвался на свободу.

***

Это случилось в один из тех дней, когда Габриэль была в гостинице. Как это обычно бывало, переступив порог и отмахнувшись от подскочившего к ней фантома с вопросом "Чем могу помочь?", она прошагала мимо, едва мне улыбнувшись, и скрылась на лестнице, ведущей на этажи с номерами для гостей.

Я знал, что сейчас она направляется к Симарглу со срочным отчетом, а потом спустится и, мы, как водится, пойдем вместе на гостиничную кухню, где она будет есть еще теплые булочки и расскажет что-то новое из последнего путешествия.

Но проходили часы, а она не возвращалась. Обычно ее отчет не занимал более часов двух. Но шел уже четвертый час с момента, как она пришла…

Я сидел на лавочке напротив статуи.