Белый танец

Пар, заволакивающий все вокруг, скрывающий от взгляда мальчишки очертания невообразимого и чудесного монстра – паровоза.

– Арнольд! Ваши родители ждут вас!

Он не обращал внимания на недовольный голос учителя. Махина на рельсах настолько не походила ни на что, виденное ранее, что шестилетний мальчик в восторге замер, изо всех сил стараясь не пропустить ни малейшей детали, запаха, звука.

Выглядывающий из будки машинист, с равнодушным выражением лица, казался невероятным магом, рядом  с которым скучные женщины – колдуньи, несколько раз посещавшие их дом и, мучавшие непонятными и странными вопросами, казались совершенно обыденными и неинтересными.

Казалось невероятным, что вся эта пыхтящая и фыркающая огромная махина может сдвинуться с места, по одному движению этого человека в синем форменном мундире. И не просто сдвинуться сама, но привести в движение, потянуть за собой вагоны с десятками пассажиров, в том числе и вагон, в котором он должен отправиться в свое первое в жизни настоящее путешествие, вместе с родителями выехать в столицу.

– Но господин Арнольд! Ваш отец будет очень недоволен. Вы же, знаете, он не любит, когда вы поступаете неблагоразумно.

Все это не имело никакого значения. Он знал, что учитель не рискнет увести его силой. Он будет только бегать вокруг кругами, и взывать к совести мальчика, напоминать о неизбежном наказании, но думать наверняка будет только о том, как отец отчитает его самого, за беспомощность и явное бессилие.

Поэтому можно остаться, увидеть, как все это начнет двигаться, оживет, мертвое железо наполнится непонятной силой, и он сможет ощутить, увидеть эту силу в работе. Увидеть действие неподвластное даже магам, движение паровой машины.

Мальчик представил на секунду себя управляющим гигантом, летящим по рельсам, все быстрее и быстрее. Он даже поднял руку уже, словно ощущая, как энергия пульсирует в его растопыренных пальцах.

Контуры локомотива потеряли четкость и стали расплываться, словно краски акварели, которые разбавили дрогнувшей рукой, рисунок начал терять форму подобно посеревшему в один момент листу бумаги.

Резкие черные металлические грани превратились в хаос, мечущихся искорок и снежинок, танцующих свой необыкновенный экзотический танец. А среди них, в глубине, таилось великолепное, сияющее и манящее невыносимо яркое белое пятно. Оно дрожало и казалось совершенно нереальным и одновременно таким теплым, зовущим.