Лук для дочери маркграфа

Пододвинул деньги к Такко, откинулся в кресле и повторил вопрос:

– Я хочу знать, где ты вырос и как так вышло, что в столь юном возрасте ты сам зарабатываешь себе на жизнь.

– Мне шестнадцать! – обиделся Такко. И сам не заметил, как, направляемый вопросами, рассказал о залитых солнцем горах, где родился и вырос, об отцовской ювелирной мастерской, откуда бессовестно сбегал лазать по старым шахтам и стрелять в сухие деревья, и, наконец, о том, как ждал давно обещанной поездки в Империю и удрал от отца в первую же ночь – без единого медяка, зато с луком и полным колчаном.

Как брался за любую работу, как доказывал купцам и другим охранникам, что достоин зваться воином, а не мальчишкой на побегушках – и доказал!

Маркграф слушал, чуть склонив голову и рассматривая узоры на столе.

– Ты достоин лучшего, чем жизнь бродяги, – сказал он, когда Такко закончил рассказ. – Послезавтра мы с дочерью возвращаемся в замок. Нам не помешает охрана в пути, а после Агнет понадобятся уроки стрельбы. Предлагаю остаться у меня на зиму.

 – Выразительно помолчал и добавил. – Три марки серебром за месяц, без вычета за стол и ночлег, выходной каждую неделю и никакой работы сверх договора. Что скажешь?

Три марки серебром! За шесть месяцев наберётся восемнадцать марок. Целое состояние. Если продать самого Такко со всем, что у него есть, включая превосходный тисовый лук, не выйдет и трети от этой суммы. Отработать зиму – и можно будет отправиться в дальние края, останавливаться на хороших постоялых дворах, увидеть имперскую столицу, восточный берег и даже южные земли, где на полях лежит песок и живут люди с кожей тёмной, как дубовая кора…

А Верен уйдёт один в свой Нижний Предел.

– Благодарю за щедрое предложение, господин маркграф, – Такко умудрился поклониться, не вставая со стула. – Но я уверен, в городе найдутся более достойные учителя.

– Мне решать, кто достоин учить мою дочь. Ты понравился Агнет. С тобой ей будет интересно. К тому же в тебе есть нечто особенное.

– Что? – удивился Такко.

Вместо ответа маркграф коснулся письменного прибора и поправил перо, без того стоявшее ровно.

– Ты точно справишься с предназначенным тебе делом, – чуть улыбнулся он. – Так что скажешь?

– Прошу прощения, но я уже уговорился с другом и не могу подвести его, – Такко поднялся. В последний раз обвёл глазами комнату, портрет и серебряные безделушки на каминной полке.

– Не желаешь напоследок взглянуть на мою коллекцию? – Маркграф перехватил его взгляд.