Охотник

Твой муженёк вернётся уже завтра и, стало быть, придётся ждать ещё с неделю.

– Ну знаешь! – Миниатюрная хорошенькая Амалия замахнулась, чтобы отвесить ухажёру пощёчину, но парень перехватил её руку и прижал женщину к себе. Ощутив близость его разгорячённого тела, она вздрогнула и приникла к нему.

– Вот досада… Ничего не могу с собой поделать, – томно протянула она.

Меж тем юноше явно надоело ходить вокруг да около и он, взяв Амалию за руку, решительно повёл за собой.

– Куда мы идём, Леон? – с любопытством бросила она.

– Подальше от соседских глаз, красотка, – ухмыльнулся парень. – Мамаша Дузе наверняка навострила уши. Мне-то всё равно, я вовсе не боюсь твоего тюфяка Кловиса. Попросту не хочу лишних пересудов. Отец и братья и без того пеняют мне за ветреность.

Пара миновала перелесок и остановилась в каштановой роще.

– Всё, Леон, дальше я не пойду. Гляди, какая темень.

– Вот дурочка, чего ты боишься? Уж наверное я позабочусь, чтобы уберечь тебя от опасности.

 – С этими словами Леон огляделся и, скривив губы, направился дальше. – Пройдём ещё немного, Мали. Здесь чёртова уйма каштановых скорлупок, а кожа у тебя нежная.

Женщина порозовела от удовольствия и послушно продолжила путь, но, завидев размытые в лунном свете силуэты камней, боязливо отпрянула и вцепилась в рукав спутника.

– Святой Франциск! Это же проклятое место, Леон! Ты разве не слышал о старинном кладбище?

– Оставь, дорогая, – пробормотал парень, вновь привлекая женщину к себе.

 – Неужто веришь стариковским россказням? Этим камням больше сотни лет, думаю, кумушки нарочно сочиняют истории, чтобы отвадить от леса ребятишек. Обещаю, если из-под камня вылезет мертвец, чтобы ущипнуть твой роскошный зад, я мигом сверну ему шею.

Женщина рассмеялась и сомкнула руки на мощной шее парня. Леон впился в податливые губы. Амалия закинула голову, дыхание её участилось. Юноша нетерпеливо рванул тесёмку сорочки и лёгкими дразнящими поцелуями стал покрывать обнажённую грудь любовницы.

Опустившись на траву, женщина ощутила спиной прохладную твёрдость старой замшелой плиты, но желание, охватившее её, было слишком велико, чтобы замечать подобные мелочи. Под пылким натиском юного любовника Амалия не единожды едва не лишалась чувств, бессильно откидываясь назад, касаясь разметавшимися волосами примятого мха. Леон, казалось, вовсе не ведал устали, и очередная волна наслаждения заставила женщину громко застонать.