Черная звезда

Железные решетки на окнах, армированная входная дверь и высокий двухметровый бетонный забор. Но мало кто знал, что я подыскала помещение с маленьким уютным двориком, где сама же посадила несколько клумб с любимыми ирисами и пригвоздила к высокому бетону проволоку, чтобы высадить по периметру забора яркие вьющиеся настурции. Но все же, несмотря на всю защищенность, вместо обычных стеклянных дверей, ведущих в сад, установила пуленепробиваемые стекла.

Изначально это место должно было стать моим местом силы и медитаций.

Иногда ранними утром я выходила во двор, чтобы послушать любимые мантры и помедитировать. Но со временем перестала это делать, потому что мысли уводили меня в пучину того самого дня, и мне снова приходилось глотать таблетки, чтобы отключить мозг. Поэтому теперь за садом следила Робин, только благодаря ей двор все еще выглядит живым. В противном случае это было бы скорее похоже на кладбище сухоцветов.

Доктор Гутерман, как всегда с улыбкой встретил меня на своем кресле с большой кружкой горячего чая.

Он приготовил мне такую же, которую я никогда не допивала до дна, но так я чувствовала себя намного уютнее, и он это видел.

– Как непривычно видеть тебя с улыбкой, – психотерапевт в удивлении изогнул бровь, а я даже не поняла, почему улыбаюсь, поэтому оставила его замечание без комментария и безразлично пожала плечами. – Как настроение?

– Как и предыдущие двадцать пять месяцев назад.

– Элизабет, мне тут в голову пришла одна идея. Я хотел бы ее попробовать.

– Прошлый раз, когда у вас появилась идея, в моей аптечке появился барбитал.

Дальше только героин. На него я не согласна, – съязвила я.

– Почему? – удивился доктор, отчего я даже немного растерялась.

– Говорят, под ним меткость стрельбы из пистолета снижается, – с насмешкой бросила я.

Гутерман расслабленно заулыбался и прикрыл глаза.

– Ты всегда прячешь свои настоящие чувства под пеленой сарказма и иронии. Я выучил каждое твое движение мускулов и знаю, что сейчас ты бы хотела сбежать с этого сеанса.

– Я всегда хочу сбежать, – призналась честно я. Наверное, это было самое правдивое из всего, что я сказала за два года.

– Я знаю. А я хочу тебе помочь. Ты не можешь вечно сидеть на таблетках. Твоя жизнь, словно в тумане от тех дозировок, что мы имеем на сегодняшний день. Поэтому я отменю тебе некоторые препараты.

Внутри взгромоздилась небольшая паника и страх. Я всегда ждала этого момента, но и больше всего на свете боялась его наступления.