Воровской излом

Линкор «Новороссийск», сынок, если ты слышал… – Он нахмурился, пожал плечами и непонятно закончил: – Который был…

– Братан, свободно?

Вежливый голос грубо вырвал Бориса из тягучего болота памяти. Он вздрогнул и открыл глаза. Над ним, внимательно заглядывая в лицо, навис молодой мужчина, примерно одного с ним возраста.

Взлохмаченный рыжий чуб огненным языком вырывался из-под серой заячьей ушанки, весело разукрашенные веснушками налитые румяные щеки. Синие полоски тельняшки морским бризом овевали крепкую шею незнакомца.

Расставив ноги в светлых валенках, он твердо стоял между сиденьями, держа руки в карманах расстегнутого овчинного полушубка.

Борис оглянулся. Вокруг пустовало достаточно мест, но почему бы и нет? Он пожал плечами и неопределенно кивнул:

– Да…

– Во! Здорово! – бухнулся на скамейку незнакомец, заполняя окружающее пространство крепким перегарным амбре. – А то зырю, блин, одни бабки здесь… Митька.

Он мазнул взглядом по добротным кожаным «скороходам» Бориса и протянул руку.

Борис нехотя вынул руку из кармана и, тихо сетуя на нарушенный покой, пожал горячую лапу парня. От энергичной тряски закружилась голова.

– Хожу, слышь, по вагонам, а побазарить не с кем! – не дожидаясь ответа, словоохотливо молол непрошеный попутчик. – Бухтят сограждане. А я, блин, со свадьбы еду, друга проводил в женатики, слышь, братан! А ты-то чо такой смурной?

Борис слегка отвернулся и поморщился. Жаль было потерянного спокойствия, но просто и безболезненно избавиться от этого громкого болтуна никакой возможности не было.

– Да так, с работы еду, – промямлил он, злясь на себя, – домой…

– Ха! – громко хлопнул себя по ляжке Митька. – Клево! Ты в город?

Борис внимательней пригляделся к нему. За прямо-таки кричащей простотой парня проглядывал какой-то подвох. Борис чувствовал это, но никак не мог сформулировать – сонное состояние и легкое опьянение ставили непреодолимый заслон критичному мышлению.

От умственного напряжения отчаянно заболела голова.

Парень ожидающе и внимательно ждал ответа.

Борис расслабился – какого черта! Свой парень вроде бы…

– Ага…

– Неразговорчивый ты, однако. – Митька уселся поплотнее, быстро оглянулся и слегка наклонился к Борису: – А может, слышь, по глоточку, а? Догнаться. У меня есть… А одному, блин, стремно…

Он приоткрыл полу полушубка. Тускло блеснуло горлышко бутылки.