Волк за волка

Было плохо? Яэль вынесла бы тысячу и один укус собаки Мины, а не все то, что действительно произошло. Поезда и заборы с колючей проволокой. Смерть и боль, и смерть.

– Я выжила, – ответила она, улыбаясь.

– Бродячие суки – хорошая практика в стрельбе по целям. Почти как коммунисты и евреи. – Солдат рассмеялся и шлепнул по прикладу своего Маузера. – Следующую, которую увижу, я застрелю в вашу честь.

Яэль поджала губы на манер кроткой и скромной Мины. Маска хорошей маленькой жительницы Рейха. И только в невидимых глазу местах она бушевала: пальцы внутри сапог крепко сжались.

Второй солдат закрыл книжицу: печать Рейха на обложке – все, что могла видеть Яэль. Крылья орла были неподвижны: двойной салют. Венок и витой крест легко висели в его когтях. Все столь же черное, как чудовищный дым. Та же чернота, что вырастет внутри Яэль, если она позволит воспоминаниям снова накатить на нее.

– Все, кажется, в порядке, фройляйн Ягер.

Яэль ощущала привкус дыма в горле. Пальцы ног щелкали – поп, поп, поп – маленькими, тихими выстрелами внутри сапог.

Для воспоминаний было время и место. Была цель, ждущая ярости ее мести. Этот вечер, эта улица, эти мужчины не были ни тем, ни другим.

Ее рука соскользнула с пистолета. Вместо этого Яэль протянула руку и схватила документы.

– Спасибо, – поблагодарила она, пряча страницы жизни другой девушки поглубже в куртку.

Второй солдат кивнул: «Конечно, фройляйн Ягер. Сожалеем, что задержали вас».

Она пошла. Затолкав ладонь в один из карманов, Яэль сжала талисманы, которые там хранила: затупленная канцелярская кнопка, деревянная кукла размером с горошину с безмятежным лицом. Один за другим пальцы на ногах расправлялись. Постепенно чернота отступила, вернулась к своему беспокойному сну.

– Аккуратнее с бродячими собаками! – крикнул ей вслед первый солдат.

Яэль поднял руку в знак признательности, но не обернулась. Она покончила с солдатами и бродягами.

Ей предстояло встретиться с куда более страшными вещами.

Глава 3

Сейчас. 9 марта 1956 года. Германия, третий рейх

Яэль задержала дыхание, зайдя в кабинет Хенрики. Она ждала шквала кудахтанья наседки и клевков за провинность (Где ты была? Я так волновалась! Я думала, тебя раскрыли, убили, ты попала в катастрофу!).