Очень нуарный детектив

Что такого было написано на тех листах, что вам пришлось избавиться от самого письма, но по какой-то причине сохранить конверт?

– Письма, – тихо произнесла девушка, опустив лицо и закрыв глаза, – не было.

Было видно, что Молли не желает продолжать разговор и ей почти физически больно говорить об этом. И я заранее ненавидел себя за то, что собирался сделать дальше, тем не менее, я не имел права останавливаться, зная, что людей проще расколоть, когда заходишь на их территорию боли.

Поддавшись вперед и хлопнув по столу кулаком с такой силой, что карандаш, лежащий на столе, подпрыгнул и тихо звякнул о металл столешницы, я закричал:

– Быстро говори, что было в письме!

– Ничего! – что было силы закричала она, вскинув подбородок.

 – Не было никакого письма! Там всегда было пусто! Это всего лишь обыкновенный конверт!

– Тогда зачем вы носите его с собой? – спросил я уже более мягко. – Судя по виду, конверт много раз трогали, открывали, теребили в руках. И если, как вы утверждаете, мисс Прескотт, там всегда было пусто, то может и человек, пославший его, тоже пустое место для вас?

Я откровенно провоцировал её, пытаясь вытащить информацию.

Пока я ждал ответ, Молли вдруг вскочила на ноги, схватила карандаш и, перегнувшись через стол, уже намеревалась всадить его мне прямо в шею. Только хорошая реакция помогла успеть перехватить её руку в полёте и, зажав крепко запястье, опрокинуть девушку на стол. Навалившись всем телом сверху, я купировал все попытки вырваться.

Она тяжело дышала и её грудь часто поднималась, упираясь мне прямо в солнечное сплетение.

И я совру, если не скажу, какой чертовски соблазнительной она выглядела в тот момент. Больше всего на свете мне тогда хотелось поцеловать её, и я едва сдерживался, чтобы не сделать это.

Шляпка во время кратковременной борьбы отлетела в угол и теперь лежала там, словно перевернутый вверх ногами жук. С поднятыми и поломанными шестеренками, будто израненными механическими лапами.

– Это вы – пустое место… – зло сказала она, буквально выплевывая слова мне в лицо.

 – Детектив.

Слова оказались больнее хлыста, тяжелее гранита и отрезвляли лучше ведра ледяной воды, вылитой на голову в момент, пока снится очередной чёрно-белый сон.

– Мне плевать, что вы думаете обо мне, мисс, – заговорил голос моей уязвленной гордости. – Не знаю, что вы там о себе возомнили, но сейчас я просто хочу раскрыть преступление, совершённое два месяца назад. Там погибло девять людей.