Целестиал. Четыре души

«Убей».

На этот раз Халльвега призвала ворона, отпустив того в полет. Не хорошо, конечно, вот так дергаться рядом с монстрами, но странный голос начинал пугать. Что это? Галлюцинации?

Глаза ворона ничего не заметили. Ущелье и монстры, много монстров. Ни единой группы, ни единого авантюриста не видно в опасных местах. Тогда что это за голос звучит в ее голове?!

Он не просил, приказывал. Но кого убивать? Зачем? Ей – и вот на этих монстров? Невидимка явно издевался. Да ее прикончат, глазом не моргнут. Броня потрепана схваткой с родственниками Такселя, а потом падением.

Оружие для этих мест вообще откровенно слабое.

Делать нечего, постаралась не обращать внимания. Может, она просто с ума от одиночества сходит? Вот и мерещится всякое…

Голос затих и больше не появлялся. Халльвега обрадовалась, прислушиваясь к тишине.

Рано. Гул в ушах усиливался, словно надвигалось невидимое нечто. Халльвега жалась к стене, отчаянно озираясь по сторонам. Ничего не видно. Сердце стучит как бешеное в предчувствии чего-то ужасного.

Но чего? Где?

Боль скрутила по рукам и ногам внезапно, она даже пискнуть не успела. Так и свалилась ничком на высохшую землю, укрытую пылью и каменистой крошкой.

Ад той далекой ночи повторился. Кости ломались, крошились в труху под немой крик. И не было возможности скрыться, убежать. Невидимая рука стальным ошейником удерживала сознание на месте, чтобы несчастное создание не пропустило ни секунды адской пытки, длящейся куда дольше прежнего.

Очнулась ночью, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Было такое чувство, что кости до сих пор все сломаны. Сознание отказывалось шевелить конечностями от страха. Ее всю трясло в ночной сырости от пережитого кошмара. Слезы мешали видеть. Наверное, стоило быть благодарной за то, что рот тоже отказывался открываться, не то на всхлипы отчаяния сбежались бы все местные монстры и растерзали окончательно.

Как знать, быть может, это было бы гуманнее.

Очнулась утром. Озябшее тело сотрясала дрожь. Пальцы гнулись плохо, но хотя бы немного слушались.

Все казалось, что кости вновь затрещат, едва она сделает лишнее движение. С трудом откопала в сумке немного съестного. Стало легче дышать.

Халльвега сидела до полудня около стены и смотрела на поляну невидящим взором. Пыталась понять, найти хоть какое-то объяснение случившемуся. Тщетно. Она не понимала произошедшего накануне.

Этот голос, приказывающий убивать… Ледяной, лишенный каких-либо эмоций. Без жалости, без сострадания. Ужасно.