Хроники Кортона

 – Элджери, крошка!

– Ты больше не плачешь, папочка? – прожигая отца изумрудными глазами, спросила девочка.

– Нет, милая. Я просто хотел сказать, что… Я, я тебя очень люблю, Элджи. Ты у меня самая лучшая девочка на свете.

– Я тоже тебя люблю, папочка. Ты самый-самый лучший! – ребенок взвизгнул и еще крепче сжал отца за шею. Киран жадно вцепился в дочь, гладя ее по завивающимся волосам, осматривая ее бледное конопатое личико. Вновь прозвучали горны. Время пришло, Бэдлер – черноволосый и смуглый со шрамом на правом глазе – появился на площади.

– Мне пора, Себ, береги ее. Элджи, папе нужно уйти. Слушайся Себастьяна!

– Но куда ты, папа?! – недоумевал ребенок.

– Мне правда надо уйти, так будет лучше, малыш!

Киран с другими своими товарищами кинулся в толпу в сторону Бэдлера. Завязалась драка, началась паника и толкучка.

– Уводи ее, Себ! Уводи ее! – слушался издали голос Видлина.

Священник подхватил ребенка, укрывая его своим плащом, и побежал прочь с площади.

– Папа! Папочка! – громко кричала уже плачущая девочка.

– Все хорошо, все в порядке! – успокаивал ее Себастьян.

– Папа! – вновь звала его Элджи.

«Прости меня, господи, прости!» – мысленно отвечал отец маленькой дочке. когда его скрутили, увозя в неизвестном направлении.

– ПАПА!…

Ответа не последовало. Все стихло. Это был последний раз, когда Элджери видела отца, а отец Элджери. Они разъединились навсегда.

ГЛАВА 2

Леса Кортона, 1257

Вечерние сумерки. Двое поспешно бегут через лес, то и дело оглядываясь назад.

– Микахэль! Погоди, я…Я больше не могу бежать! – взмолилась девушка, пытаясь отдышаться. Она была необычайно хорошо собой: черные как смоль волосы, синие как океан глаза и бледная-бледня кожа, словно первый снег. Сейчас ее щеки были красные от уже долгой беготни, ноги болели от бега, а руки уже слишком устали нести маленькую дочь.

– Вилиса, надо спешить, пока не стало поздно! Они идут за нами по пятам, скорее же! – стал тормошить ее муж, беря дочь на руки.

Мужчина также был чертовски красив: серые глаза, острые скулы, высокий и также темноволосый, он казался еще мощнее в тени.

Вдалеке послышались посторонние голоса.

– Скорее! – скомандовал Микахэль, вновь ускоряясь вперед.

Слышался лай собак и крики людей. Страх накатывал новыми волнами, а ребенок как назло начал плакать.