Эвени Лумм

Саймон видел массивные качели, рядом с которыми росли нежно-лимонные пионы с настолько волшебным запахом, что он мог упиваться им даже с большого расстояния. Саймон не видел этого куста раньше: наверное, его пересадили сюда в прошлом году, когда он уже уехал, а, впрочем, мальчик не был силён в цветоводстве и не мог сказать наверняка. Сейчас ему было всё равно: он смотрел на это чудо, не отрываясь; цветы словно пленили его и манили к себе. Они казались такими крепкими, сильными, но в то же время нежными и хрупкими.

Это было настоящее великолепие, он бы назвал их совершенством природы, оазисом в пустыне или восьмым чудом света. Мальчику хотелось хоть на чуточку подойти, приблизиться и прикоснуться к ним.

Он любовался этой удивительной красотой до тех пор, пока его не отвлёк разговор каких-то ребят, притаившихся за углом дома.

– Только представь себе лицо этой старухи, когда она выйдет в свой сад к своим ненаглядным цветочкам, а тут – хвать! – от них остались одни только пеньки! – говорил, посмеиваясь, один из них.

– Согласен, Пит! – ответил ему другой. – Хотя, на мой взгляд, было куда веселее, когда мы твоим соседям проткнули шланг, и он забил у них фонтаном!

Последовала волна хохота, но первый тут же цыкнул на них, чтобы те не забывали об осторожности.

Саймону не составило труда догадаться, что за домом прячется компания того самого Питера Мэдисона, о котором рассказывал дедушка. Мальчик понял, если он сейчас же ничего не предпримет, случится непоправимое.

Саймон, хотя и обещал ни под каким предлогом не связываться с Питером, просто не мог не помешать такой злой шутке, потому что эти пионы слишком сильно запали ему в душу. Конечно, решимости у Саймона было мало, однако он знал, что обязательно что-нибудь сделает.

Саймон хотел было бежать к хозяйке дома, но компания Питера уже показалась из своего убежища. Это было сборище ребят примерно одного возраста, все они были взъерошенными, потрёпанным, и каждый из них походил на другого. Саймон, сам того не замечая, застыл в одной позе, придерживая правой рукой велосипед, а левой – калитку в сад старушки.

Саймон, как уже известно, и без того был очень робок на новые знакомства, а уж если дело пахло разборками, ему становилось совсем не по себе, но мальчик машинально преградил им собою путь и твёрдо, насколько это было для него возможно, произнёс:

– Вы сюда не пройдёте.

Вся компания снова разразилась хохотом, а кто-то даже захлопал в ладоши.