Хитросплетения

 – Об этом надо было думать года три–четыре назад, а мне тогда было совсем не до мужчин – я узнала такие тайны, которыми нельзя было не интересоваться дальше. А теперь уже поздно. Во-первых, я начала кашлять кровью прошлой осенью, и мой врач запретил мне вступать в близкие отношения с мужчинами, а во-вторых…

Лицо Констанции изменилось, заметно побледнев, пепельные ресницы дрогнули, прикрыв искры во взгляде, и девушка предпочла не договаривать мысли вслух. «После твоих слов о чувствах ко мне, думаю, лучше тебе о Говарде не знать.

– Нет, что, во-вторых, я тебе, пожалуй, не скажу…

Но эмоция герцогини настолько чётко передалась графу, что он сразу догадался: кузина умолчала о потере невинности.

– Это Ландешот? – предположил Генуэзский.

Констанция вскинула на кузена взор, понимая, что врать ему бесполезно. Он слишком хорошо её понимал.

– Нет, что ты. Я не позволила бы себе никогда подвергнуть его опасности, а сам он, как человек благородный, на такие поступки не способен.

– Он же приходил к тебе ночью. Я помню, ты жаловалась, что ревновал ко мне.

– Он всех ко всем ревнует, – улыбнулась девушка, не поднимая глаз. – Так создан. Не будем о «во-вторых», пожалуйста. Мне неприятна эта тема. Всё в прошлом.

Генуэзский откинулся на спинку кресла и провёл левой рукой по волосам, обнажив лоб. Тяжёлый вздох сорвался с его губ. Констанция поднялась, чтобы пройтись по комнате и обмахнуться веером.

– Ты любишь его? – спросил Ричард Кост. – Я про герцога, а не про неизвестного мне другого с «во-вторых».

– Это совершенно неважно, – отозвалась девушка.

– Ошибаешься, Конти… – прикрыв глаза, произнёс мужчина. – Это всегда очень важно… Для всех…

Остановившись посреди комнаты, француженка убрала веер и повернулась к брату:

– Даже если и так, это ничего не меняет.

Генуэзский открыл глаза:

– А полюбила ты его уже взрослого?

– Да, когда приехала в Англию в 1622 году, – ответила де Нанон, понимая, что бесполезно отнекиваться.

– Это хорошо… Когда чувства приходят к взрослым людям, они уже настоящие, – философски заметил наместник, состроил гримасу, надув щёки, после чего поднял взор на герцогиню. – Зато детские чувства перерастают в большее и остаются на всю жизнь тёплыми, если мы не теряем объект своей любви. Так было у меня с чувствами к тебе.