Бумеранг для Кляксы. Часть 2

Но все опасения Галины насчет квартирантов с каждым днем казались все напрасными: в доме ничего не пропадало, Вовка-Рыла, несмотря на всю свою нездоровое телосложение, старался казаться на удивление работящим и деятельным: за 2 месяца столярным клеем склеил все скрипучие табуретки и стулья в доме, вставил недостающее в зале оконную форточку, и утеплил входную дверь; в огороде сам вызвался вскопать грядки для рассады, и задобрил хозяйку зековской искусно вырезанной шкатулкой собственного исполнения. Но Галина продолжала между делом выпытывать у Вовы информацию.

Из общения с ним она узнала, что тот «чалился целых 6 лет» на восьмерке за сбыт наркоты, и «откинулся» только полгода назад; что он как водится, был «не при делах», а сидел по беспределу: сверток с анашой был не у него, а у кореша, но тот его скинул, а «мусора» этот сверток нагло засунули ему прямо в трусы перед понятыми, а понятые, известное дело- сплошь подставные шестерки, и ничего не докажешь. Так и чалился от звонка и до звонка. Вова уверен, что адвокат тоже продажный попался, «падла»,– бабки срубил по полной, «условку» обещал, а сам даже на последнее заседание не пришел, «паскуда».

Когда Галина, проникнувшись рассказами и трудолюбием Вовы, предложила ему рюмку самогона, Вова решил рассказать и про Лену. А у Ленки жизнь была тоже не сахар. Ленка своего отца не знала, а жила с матерью, сестренкой и отчимом. А в 9 лет она потеряла и сон и покой. Когда после совместных пьяных посиделок мать отключалась, – отчим начинал к ней приставать: заходил в спальню, в трусики рукой залазил, трогал везде.

Матери она почему-то говорить то-ли боялась, то-ли стыдилась. Так и терпела отчима, с чем даже успела уже свыкнуться: раз взрослый дядя так делает, значит так надо, наверное. А в 11 лет продолжилось тем, что отчим ее изнасиловал. Тогда матери дома не было по каким-то причинам. А отчим воспользовался моментом. Когда все это каким-то образом открылось, и пошла всеобщая огласка, школа, милиция, – отчима отправили в тюрьму «на червонец», мать лишили родительских прав, а Ленку определили в детский дом. Так Ленка и жила в детдоме. А потом в 17 лет и сама села, – на 5 годиков за драку.

Галина, несмотря на Вовино тюремное прошлое, со временем прониклась к нему симпатией. «И что он в ней нашел?– думала про своих новоявленных квартирантов Галина, поглядывая украдкой на Лену, – вечно она ходит недовольная чем-то, никогда не улыбнется, не заговорит первая…Ладно еще, хоть здоровается, иногда.