Остров Сокровищ. Перевод Алексея Козлова

Остров Сокровищ. Перевод Алексея Козлова

Роберт Стивенсон

Новый адаптированный перевод Алексея Козлова бессмертной книги Роберта Луиса Стивенсона «Остров Сокровищ», сочинение 1882 года.

Остров Сокровищ

Перевод Алексея Козлова

Роберт Стивенсон

Дизайнер обложки Алексей Борисович Козлов

© Роберт Стивенсон, 2020

© Алексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4493-1917-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Читателю

Старея, вспомнишь ты едва ль

Места, где в юности воскрес

И золотые острова

И мрак могил и злата блеск.

Матроса, вспомнившего вдруг

Про холод, жар далёких стран,

Пиры и плен, что полон мук.

Сундук, или пустой карман,

Лихие песни моряка,

Блеск солнца и небес лазурь

И как упорная рука

Латает парус после бурь.

Не могут даже короли

И их заснеженная рать

Надёжную юдоль земли

На рай дощатый променять

И данью взяв свою судьбу

Ты обязался честно жить,

Вести за золото борьбу

И одному всех победить!

Часть Первая.

СТАРЫЙ ПИРАТ

Глава 1

Старый морской пёс в трактире «Адмирал Бенбоу»

Сквайр Трелони, доктор Ливси, и все остальные джентльмены просили меня записать все важные подробности об Острове Сокровищ с начала и до конца, не сохраняя в тайне ничего, кроме координат острова, и то только потому, что далеко ещё не все ещё сокровища вывезены оттуда. Итак, я беру перо в этот благодатный 17.

. год и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда мой отец держал трактир «Адмирала Бенбоу», а старый задубелый от загара моряк с сабельным шрамом на лице снял угол под крышей нашего дома.

Я помню его, как будто это было вчера, помню. как он подходит к двери гостиницы, помню его сундук, который за ним вёзли в ручной тележке – это был высокий, сильный, грузный, коричневый от загара мужчина. Его смоляная косичка падала через плечо его грязного голубого кафтана, его руки были оборваны и покрыты шрамами, с черными, поломанными ногтями, и корявый сабельный шрам пересекал его грязную, бледную щеку.

Я помню, как он оглядел вывеску гостиницы и засвистел про себя, а затем во весь голос разразился старой морской песней, которую потом так часто пел:

«Пятнадцать человек на сундук мертвяка!

Йо-хо-хо, йо-хо-хо, и бутылка рома!»

Пел он высоким, дребезжащим голосом, который звучал, как старые, скрипучие, давно не смазанные дверные петли.