Фармацевт

Но разве вы не могли выписать из Лондона, как домашнего учителя, кого-нибудь другого, а не Ральфа Платтера? Где были ваши глаза, дружище? Материалист-безбожник, фанатик естественных наук, адепт дарвинизма… Человек, для которого нет ничего святого, для которого мораль – звук пустой! Я говорил с ним, и неоднократно. Он сам признавался мне в таких симпатичных взглядах. А вы удосужились поговорить с Платтером по душам? Боюсь, что нет. Ваша семья сейчас – это бочка с порохом. Целый пороховой склад. Не сыграть бы Ральфу Платтеру роль искры…»

– Вы слушаете меня, Генри? У вас такой отсутствующий вид…

– Конечно же слушаю, Уильям.

Очень внимательно.

Но не только Генри Лайонелл в эти минуты внимательно слушал графа Уильяма Стэнфорда!

В тёмном коридоре второго этажа, плотно прижавшись ухом к двери графского кабинета, стоял невысокий стройный подросток лет тринадцати-четырнадцати. Младший сын и любимец графа, Ричард Стэнфорд. Дикки.

Красивый мальчик! Чем-то очень напоминал он отца, и в то же время чувствовалось в его внешности нечто восточное, тревожное, унаследованное от матери.

Волосы тёмные, почти чёрные, чуть вьющиеся. Чистая линия лба, полные, чувственные губы. Громадные, на пол-лица глаза орехового цвета, а в глазах читается ум и воля. И напряжённый интерес к тому, что говорится сейчас там, за дверью. А вот страха нет совсем.

Чего ему бояться? Он успеет отскочить от двери и исчезнуть за поворотом коридора, едва заслышав хромую походку отца или тяжёлые шаги Лайонелла. Братец Питер? Это животное, по своему обыкновению, нажралось виски и дрыхнет сейчас мёртвым сном.

Слуги? Они поднимаются к отцовскому кабинету лишь тогда, когда внизу зазвонит колокольчик! Мать? Ральф вновь одурманил её успокаивающими каплями, – о, Дик знает, что это за капли и почему они одурманивают! – мать сейчас далеко отсюда, в царстве своих грёз. Сам Платтер? Вот его-то уж Ричард точно не боится. Есть на то свои причины!

А как же совесть? Как же Бог, который видит всё? Ведь подслушивать – это очень скверный поступок!

Э-э! Смотря кому и смотря кого подслушивать.

И с какими целями. Когда скверный, а когда – единственно правильный. Кроме того, Ричард уверен: его связывают с Богом особые отношения. Бог избрал его. Бог готовит себе помощника. Ведь не просто же так Он дал Ричарду особый ДАР!

Но Бог не в состоянии уследить за всем, да и не Его это работа. Он Бог, а не констебль из посёлка Фламборо-Хед! Значит, Ричард должен сам побеспокоиться о себе.