Воздушные мытарства

– Святый отче! Как мне узнать, где теперь обретается преподобная Феодора и какая участь постигла её в житие загробном? Ибо я твёрдо верю, что тебе, угоднику Божию, всё это известно. Благополучно ли миновала душа её мытарства воздушные? Сподобилась ли она от Господа милости и отрады за своё служение Ему? – благоговейным шёпотом спрашивает Григорий у отца Василия.

Преподобный Василий строго, испытывающе глядит в глаза Григорию, поднявшему в этот момент лицо к нему.

– Так ты очень желаешь этого?

григорий

Да.

ВАСИЛИЙ

Хорошо. Я буду усердно молить Господа об этом. И, ежели позволит Боже, по молитве исполнится твоя просьба… И тогда ты увидишь Феодору и сам обо всём её расспросишь.

Григорий изумлённо смотрит на Василия.

григорий

Старче! Как же… и где я смогу увидеть ту, которая отошла в вечную жизнь?

василий

Ни слова боле, сын мой! На сон грядущий крепко сотвори молитву Господу нашему, Исусу Христу, дабы открылась тебе, а через тебя и многим – истина, о которой знать желаешь, и ведомая отныне Феодоре… Ступай с Богом! Уже поздно.

Григорий поднимается с колен. Жалобно скрипит половица.

Григорий низко кланяется Василию, затем прикладывается к руке старца. Кожа сухой, морщинистой руки Василия пахнет ладаном и по виду напоминает ветхий пергамент страниц Святого Писания, лежащего раскрытым – рядом, на лавке.

ГРИГОРИЙ

Доброй ночи, отче.

ВАСИЛИЙ

(ласково улыбаясь)

И тебе доброй ночи, чадо Григорие!

Григорий медленно поворачивается и выходит из кельи, осторожно затворяя за собой массивную дубовую дверь, которая скрипит и закрывается с тяжёлым стуком.

Келья Григория

Григорий, в длинной белой льняной рубахе, истово, размашисто осеняет себя крестным знамением, становится на колени перед образами в углу кельи, где мигает, словно звёздочка, крохотный огонёк лампадки.

григорий

Господи, Исусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя, грешного…

Долго молится Григорий, кладёт поклоны. Наконец, он поднимается на ноги, подходит к низкой деревянной лавке, покрытой тощим тюфяком. Григорий укладывается спать на лавке. Он лежит на этом жёстком узком ложе, на спине. Руки его вытянуты вдоль тела. На груди, сквозь распахнутый ворот, поблёскивает нательный крест.