Письма к Орфею

Письма к Орфею

Алиса Лунина

Сборник рассказов.

Алиса Лунина

Письма к Орфею

Дети Марии

Подмосковье. Наше время

В перерыве между операциями заведующая акушерским отделением первого родильного дома Мария Петровна Арсеньева зашла в ординаторскую. Она стояла у стола и просматривала медицинские карты, когда ее мобильный телефон зазвонил.

– Здравствуй, Маша! – сказал мужской голос.

Мария мгновенно узнала этот голос и не то, что вздрогнула – содрогнулась. Она как подкошенная, рухнула в кресло. Сердце бешено колотилось. Это был голос с того света. Человек, с которым она сейчас говорила – Георгий Качарава – погиб двадцать два года назад.

– Ты умер, – растерянно сказала Мария.

– Иногда и мертвые возвращаются, Маша, – сказал Георгий. – Впрочем, как видишь, я жив.

Он рассказал ей, что много лет искал ее, даже нанял детектива, как в каком-нибудь шпионском фильме, и вот – нашел. «Маша, что же ты молчишь?» Она больно, до крови закусила губы, – что она может ему сказать?! «Я думала, что ты умер, а ты, оказывается, жив?! Как же так?! И что теперь делать мне?» Как тяжело дышать… Кажется, что земля уходит из под ног.

В кабинет заглянул врач – анестезиолог, но увидев ее лицо, вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Гера, я… не могу сейчас говорить, – выдавила Мария, – я… позвоню тебе. Потом.

– Хорошо, – сказал Гера, – ты можешь позвонить мне на номер, с которого я сейчас говорю.

Мария прервала разговор. Некоторое время она продолжала сидеть с телефоном в руках. Вошедший в кабинет ее коллега – доктор Стариков о чем-то спросил Марию, но тут же замолчал, – у сорокалетней заведующей отделением Первого родильного дома Марии Петровны Арсеньевой было совершенно белое, как мел, лицо.

– Мария Петровна, что с вами? Хотите, я вас заменю на операции? – предложил Стариков.

– Да, пожалуй, – сказала Мария. – Я, кажется, не здорова.

Мария шла по коридору больницы, не отвечая на приветствия коллег, не видя и не замечая ничего вокруг. Звонок из прошлого от человека, которого она столько лет считала погибшим, все перевернул в ее душе.

В больничном сквере она бессильно опустилась на скамейку и долго сидела так в оцепенении; и только когда хлынул оглушительный июньский ливень, она поднялась и пошла к выходу из больничного городка, – медленно – словно не замечая дождя.