Сердце волчье

Брат с сожалением вздохнул, потом взял меня под руку:

– Куда идти? А мультфильмы у вас есть какие-нибудь?

Эрик хихикнул, и указал рукой вглубь помещения:

– Вам туда. А мультики… Придумаем что-нибудь…

– Линда?

Я обернулась. Красли подошел ко мне и отвел в сторону. Взял меня за руку и тихо сказал:

– Девочка, я прекрасно понимаю тебя, и чувствую, как тебе тяжело. Прошу тебя – держись. Мы тоже учитывали многие факторы эксперимента. И то, что собираемся сделать – это один из способов защитить тебя и Пола.

Защитить эксперимент. Держись, Ли. А я очень постараюсь, чтобы все прошло, как нужно…

– Хорошо. – Я приподнялась на цыпочках и поцеловала профессора в небритую щеку. – Я Вам верю…

*

Вся неделя прошла как во сне.

Я еще раз поразилась, насколько большие возможности у Министерства, на которое работал Красли… Целыми днями в лаборатории шли какие-то работы, укладывали кабеля, ребята в красных комбинезонах сноровисто монтировали небольшой пандус, на котором потом выставили странные штуки, похожие на небольшие солнечные батареи.

Мне продемонстрировали переход. Тот самый, который во времени. Помню, что я долго не могла уснуть, вспоминая увиденное. Человек, которого ненадолго отправили в прошлое, вернулся, принеся с собой какое-то растение. И мне показали доказательства того, что это растение давно уже считается вымершим видом на земле… Я была в шоке, если честно. Можно было бы продолжать сомневаться, но только человека отправили абсолютно голого, и вряд ли он взял растение с собой.

Тем более, я видела, как он исчез, а потом появился. Видела – и до сих пор в голове не укладывается…

Я им поверила. Потом смотрела фильм, который отснял один из первых участников. И была потрясена еще больше. Даже моих знаний по географии хватило, чтобы понять, что кадры, которые я смотрела, были настоящими. Маленький фильм о городке на западе Европы, который исчез с лица земли еще в прошлом веке, в войне Континентов. Я помню его фотографии, видела в библиотеке.

А передо мной разворачивалась реальная жизнь города в те времена, когда он был в самом расцвете. Тысяча восемьсот двенадцатый год, так сказал Красли. Устраивать монтаж такого фильма было бы просто невообразимой тратой денег. Да и для чего? Чтобы убить нас с Полом? Или убедить? Тогда зачем с нами идет профессор? И еще столько вопросов повисло в воздухе. Но я их так и не задала, решив посмотреть все своими глазами.

Короче говоря, я согласилась.