Паноптикум

Однако самое страшное не это, а то, что в этой виртуальности время идет иначе и люди там проживают сразу несколько жизней, понимаете? Причем им каждый раз стирают память, таким образом на своей второй виртуальной «жизни «они уже и забывают, что находятся в виртуальной реальности. Поэтому они и возвращаются другими. Человеческий мозг не приспособлен к такому, поэтому и превращаются испытуемые в ходячие трупы. Только непонятно одно – зачем ради трех миллионов такому риску себя подвергать? Им же всё говорят, когда они туда приезжают, дают какие-то бумаги на подпись, где честно обо всех возможных последствиях говорится…

– Дело не в деньгах, – перебивает Дениса Аркадий, – дело во времени.

– В чем?

– Во времени. Они проживают в этой матрице не одну жизнь, ты сам это сказал. Таким образом, они получают бесценный опыт. Особенно учитывая то, что они перестают помнить о том, что находятся в матрице, через какой-то период времени, понимаешь? И неизвестно, как они там живут.

Я думаю, у кого-то жизнь не сахар, а кто-то, может, занимает там руководящие должности, в этой матрице. Нюхает кокаин, пьет дорогое виски, имеет власть, молодых девушек, деньги…

– А может, мы и сами подписали этот контракт? – спрашивает вдруг Дима. Он тоже был наслышан об Эксперименте, но сам бы участия в нем никогда не принял.

– Что? – Аркадий и Денис смотрят на него как на дурака.

– Ну, подписали контракт, а теперь не помним об этом.

А эксперимент решили и в матрицу внести, чтобы проверить, сможем ли мы обо всем этом вспомнить, если нам прямо перед носом подсказку положить. Как вам такая мысль?

– Ну ты выдал, конечно, – Денис качает головой. – Так можно до такого дойти, что в окно выйдешь.

– Да я просто рассуждаю, – Дима пожимает плечами.

Перекур окончен, и все работники возвращаются на рабочие места, садятся за столы, берут в руки бумаги или склоняются над клавиатурами. Дима берет кофе в автомате, но не латте, а глясе, хотя по вкусу – одна и та же жидкость.

Часовая стрелка крутится в сольном танце по циферблату настенных часов. Дима старается на нее не смотреть, потому что чем чаще он на нее смотрит, тем медленнее, как ему кажется, она движется. «Если смотреть на часы постоянно, то в какой-то момент стрелка и вовсе перестанет двигаться», – думает он. От этой мысли по спине его пробегают мурашки, холодные, словно льдинки.