Человек-радар

Минивэн свернул на площадь Ленина, которая во времена детства моих родителей считалась центром города, а ныне – его историческим придатком. Фолькс остановился возле двухэтажного здания, построенного посреди участка с круговым движением.

Мы описали дугу, съезжая к скверу, припарковались так, чтобы располагаться параллельно фургону, и стали наблюдать в окно с моей стороны.

Малышня высыпала из салона. Вновь собрав мальчишек и девчонок вокруг себя, Эльвира завела мелюзгу в здание.

– Куда они? – спросил Женя, разглядывая вывески с названиями заведений над входом.

 – В кальянную, что ль?

– В антикафе. Достань бинокль из бардачка.

Женя вытащил мощный армейский бинокль, протянул мне. Я попытался рассмотреть водителя вэна. Борис выпрыгнул из кабины, снова закурил, прошелся вокруг «фольксвагена», проверяя колеса.

– Вылез, да? – спросил Женя.

– Ага.

– Наверное, он штатный водитель «Гретель». Развозит детишек, мотается туда-сюда. Дай посмотрю.

Я отдал бинокль другу.

– Вот это детина! – проговорил Женёк.

 – Даже крупнее, чем на фотках. А чего он бледный-то такой?

– Пойди спроси.

– Сожрет еще…

– Ты когда планируешь пробивать их всерьез?

– Завтра начну. А что?

– Вот этого кренделя надо бы проверить особенно, – сказал я. – Не удивлюсь, если у него отсидка за плечами.

Женя убрал бинокль от лица, скептически посмотрел на меня.

– Он же с детьми работает.

– И что?

– Значит, не может быть уголовником.

– Почему?

– Потому что работает с детьми!

Я фыркнул.

– И что ему мешает работать с детьми, будучи уголовником?

– Закон! Его бы никогда не взяли на такую работу с судимостью.

– Он мог не сообщать о проблемах с законом при трудоустройстве.

– Работодатель сам обязан проверять такие моменты.

– Как?

– Не знаю… Должна же быть какая-нибудь база данных. Можно сделать запрос в МВД.

По правде говоря, я сомневался, что Борис – «сиделец». Но поддеть живущего в мире единорогов Женю – всегда за счастье.

– Вот и проверь это! – сказал я.

 – Глядишь, всплывет что-то нелицеприятное. А там и темные делишки Саяры Бетреддиновой вскроются.

Женя поморщился.

– Гнусный ты человек. Вечно в людях недостатки выискиваешь…

– Я частный детектив, забыл? Грязное белье – наш хлеб.

– Ты специализируешься на розыске пропавших!

– Об этом надо было думать, когда на встречу с Настей меня тащил.

– Ты мог бы отказаться…

– Уже не могу.

– Почему?

Я улыбнулся.

– А мне любопытно стало.